Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

– Вы в самом деле думаете, Ральф?…

– Что же мне остается думать, мэм, узнав, что он заставлял ребенка кататься по льду в таком месте, где он наверное должен был утонуть. Видите ли, если придут плохие вести о мастере Арчфильде, чего Боже упаси, мальчик остается единственной помехой для Седли, чтобы получить наследство, а он по уши в долгу.

Кто бы ни был тот, кого видел ребенок, он спас его жизнь.

– А вы видели его?

– Нет, мэм; не могу сказать, чтобы видел. Я услышал только крик мальчика, когда он упал. Я, видите ли, был в овчарне, и закурил трубочку, чтобы согреться; когда же я поднимал его, он кричал как сумасшедший; «Это был Пенни-Грим, Ральф! Уведи меня скорей. Он хочет утащить меня». Но сэр Филипп ничего этого не слышал; он сделал только выговор мастеру Филиппу за его безрассудство и за то, что он кричал, когда упал, а мне за то, что я оставил его одного.

– А м-р Седли… видел он это?

– Пожалуй что и видел, потому что был бледен как полотно, а глаза точно выскочить хотели; но, может быть, причиной была и нечистая совесть.

– Что же сталось с ним?

– Правду сказать, мэм, я думаю что он отправился после того в гостиницу «Брокас-Армс», чтобы потопить свои страхи в вине. Если только у него есть страх.

– Но это явление, этот призрак… что бы там ни было? Кто рассказал Филиппу о нем? Что говорили о нем?

Ральф неохотно заговорил об этом:

– Помилуйте, мэм, ходили нелепые бабьи толки, будто видели опять этого неудачного сына майора Окшота, считавшегося оборотнем. Перри или Пенни, как они его называют. Болтают, что волшебницы утащили его, что теперь исполнилось семь лет и он должен вернуться. Другие говорят, что его убили и что показывается его дух; но я думаю, что это одни пустые россказни, и уверен, что ничего такого вовсе и не было на пруду. Вот что я думаю.

Анна не могла не согласиться с его мнением, но она была сильно смущена и находилась в большом страхе и недоумении. Если предположить, что это был призрак Перегрина Окшота, то странным казалось, что он явился для спасения ребенка его врага, но чудное верование в ангела-хранителя, явившегося для его спасения, казалось еще менее основательным. Но мучительнее всех этих таинственных соображении были ужасные догадки Ральфа, явно подтверждавшиеся рассказами мальчика об этом происшествии. Опасность была так велика, так близка, что нельзя было молчать, и она передала всю эту историю дяде, когда он вернулся, хотя ничего не сказала ему о появлении призрака.

Она знала, что он не поверит в него, но, кроме этого соображения, ее заставлял молчать впервые слышанный намек на то, что Перегрин был убит в поединке; могла ли она говорить об этом теперь, когда все росла надежда на возвращение Чарльза. Она подробно сообщила ему предположение Ральфа, подтверждавшее детский рассказ Филиппа, что дядя заставлял маленького наследника Арчфильдов кататься по льду, причем ему грозила верная гибель, если б он не упал; она просила предупредить об этом его деда, чтобы он мог принять меры для обеспечения безопасности ее любимца.