Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

Когда Анна Вудфорд стала приходить в себя от тех ужасных впечатлений, которые она получила перед отъездом из Порчестера и, начала яснее сознавать окружающее ее, в ней пробудилось одно преобладающее чувство разочарования. Если бы предыдущий удар не способствовал отчасти притуплению ее прежних стремлений и надежд, то она почувствовала бы это гораздо ранее и сильнее; но теперь ей ясно представлялось, что она по своей вине попала в такое унизительное положение, из которого, по-видимому, не предвиделось выхода к лучшему. Джен Гёмфрис была безобидная, но глупая девочка, хотя не очень избалованная, но проникнутая мещанской пошлостью.

Образованность была тогда не в моде, и Эстер Бриджмэн, стоявшая выше ее по происхождению и воспитанию (ее отец был городской адвокат), немногим превосходила ее по образованию и думала только о своем личном успехе. Полина Дюнор была далеко выше остальных, но она, казалось, жила особою жизнью, мало интересуясь своими подругами и всем окружающим, вся погруженная в свою религию и думая только об одном, чтобы привлечь их в свою церковь. Детская представляла собой совершенно отдельное учреждение при дворе: никаких отношений с лицами, посещавшими его, не существовало; их только видели мельком из окна или когда они являлись в приемной на поклон маленькому принцу. Что до книг, то единственный том светского содержания, виденный Анною в Вайт-Голе – была Партенисса. Свод мнений покойного короля о преимуществах католицизма был всюду в изобилии, и переход в католичество был единственным путем к разным милостям и повышениям.

– Не бросайте это, подобно горячему каштану, – сказала ей Ориана. – Все так делают сначала, но в конце концов все приходят к одному.

Анна ничего не сказала на это, но ее кольнуло в сердце при воспоминании о предостережениях ее дяди. Но, конечно, она могла надеяться достигнуть успеха другими способами – недаром же она была красивее и образованнее всех остальных; хотя в настоящее время это приносило ей мало пользы, и никто из высших не обращал на нее никакого внимания. Разве принцесса Анна вспомнит о ней, и для нее, конечно, будет безопаснее в протестантском доме, и дядя тогда может быть спокойнее на ее счет.

Принцесса находилась в Бате, когда она приехала, но в конце недели ее ждали в Кон-Пит (пристройка к Вайт-Голю), где жили принц и принцесса Датские; и через некоторое время состоялось их посещение детской. Стоя в полном параде позади леди Повис, Анна увидела полную фигуру молодой женщины, которую она знала ребенком, хотя и не лишенную известного достоинства, но по красоте и грации далеко уступавшую высокой, стройной леди Чорчиль, живые синие глаза которой проникали везде. Сердце Анны забилось в радостном ожидании, что принцесса вспомнит маленькую девочку, с которой она когда-то играла. В выражении лица принцессы, впрочем, не видно было добродушия; губы ее были сурово сжаты, и она даже не удостоила поцелуя своего маленького брата.

Королева устремила на нее взгляд, полный ожидания.

– Не правда ли, он похож на короля?

– Г-м! – отвечала принцесса Анна. – Я не вижу сходства ни с кем из нашего семейства.

– Но посмотрите на его маленькие ногти, – сказала королева, разжимая маленькую ручку на своем пальце. – Посмотрите, они такой же формы, как у его отца! Сокровище мое, ты можешь обнять меня!

– Вот мой брат Эдгар – тот был красавец, – сказала принцесса. – Он был вылитый отец; но что можно сказать о таком несчастном маленьком создании!

– Он был нездоров последнюю неделю, бедный малютка, – сказала грустно мать. – Говорят, что эта кашица очень питательна и не так тяжела, как молоко.

– По его виду этого нельзя сказать, – отвечала принцесса. – Бедная кукла! Я слышала, что у вас здесь маленькая Вудфорд? Это ты, девочка?

Анна при этом выдвинулась вперед с низким реверансом.

– Да, я помню тебя. Я никогда не забываю раз виденного лица. Ты выросла и стала недурна собой. Где твоя мать?