Нелюбимый - Кэти Регнери (2021)

Поцеловав её сзади в шею, я отстраняюсь от неё, осторожно покидая её тело и отворачиваясь, чтобы снять презерватив. Я завязываю сверху узелок и выбрасываю его в мусорку, затем застёгиваю молнию и пуговицу на штанах и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на неё.

Она стоит передо мной, передняя часть её платья промокла, нижнее бельё скомкано в руке, на лице одновременно надежда и тревога.

— Я не могу взять свои слова обратно, — выпаливает она, поднимая подбородок.

— Бринн, пожалуйста…

— Мне нужно переодеться, — быстро говорит она, теребя браслет, который никогда не снимает. — А потом нам нужно поговорить.

Я смотрю ей вслед — лёгкое покачивание бёдер, мягкое прикосновение босых ног к полу. Она любит меня.

«Что означает, она должна уйти, Кэсс.

Ты знаешь, кто ты, чей ты сын.

Ты жил этой фантазией достаточно долго.

Пришло время попрощаться».

Когда она возвращается на кухню, на ней джинсы и обтягивающая футболка, ноги всё ещё босые, волосы собраны в конский хвост. Она стоит на краю ковра между гостиной и кухней, скрестив руки на груди, и смотрит на меня с таким выражением, которое разрывает моё проклятое сердце.

— Я знаю, что сказала, что не влюблюсь в тебя и что мы не будем обсуждать наши чувства… но я ничего не могу поделать. Я люблю тебя, Кэссиди. Ты — лучший человек, которого я когда-либо знала. И когда я вижу своё будущее, я вижу в нём тебя. Я хочу, чтобы ты был в нём.

«Я тоже, милая Бринн. Я тоже вижу тебя в своих мечтах…»

Я сжимаю зубы.

«…но это зашло достаточно далеко».

Пришло время проснуться и посмотреть в лицо реальности.

— Я вёл обратный отчёт дней, — лгу я, положив ладонь на спинку кухонного стула, не в силах смотреть ей в глаза. — Через два дня я увезу тебя обратно в цивилизацию или мы уйдём отсюда пешком. Но, в любом случае, это должно закончиться, Бринн. Мы согласились, что…

— Нет! — кричит она, качая головой, приближается ко мне и становясь позади другого стула за столом. — Нет! Это не конец. Ты не можешь так думать, Кэсс!

— Я действительно так думаю, — говорю я, заставляя себя произнести эти слова, потому что самой худшей судьбой для моей Бринн, было бы обременить её со мной. — Мы не можем быть вместе. Я ясно дал это понять с самого…

— Почему нет? — кричит она, хлопая ладонью по столу. — Может быть, ты ещё не любишь меня, но ты заботишься обо мне! Я знаю, что это так! Не лги мне и не говори, что ты этого не делаешь, потому что я знаю, что это так, Кэссиди!

— Я не могу любить тебя! — кричу я ей в ответ, пробегая руками по волосам. — Я просто… я не могу. Я не могу быть с… ни с кем.

Она обходит стул, и подходит ближе ко мне.

— Почему нет? Что с тобой случилось? Почему ты переехал сюда? Почему твоя мама умерла без медицинской помощи? Где фотографии твоей семьи? Почему ты меняешь тему всякий раз, когда я спрашиваю о твоём отце? Почему ты не можешь любить меня?

Она выкрикивает мне в лицо этот поток вопросов, и они заставляют меня дрожать, потому что ответы складываются в истину, которую я должен скрывать. Эти ответы напоминают мне, всецело и основательно, о каждой причине, по которой я не могу иметь Бринн Кадоган. Она думает, что если мы поделимся своим прошлым и разберёмся в этих вопросах, то сможем найти ответы, которые нам помогут. Но она ошибается. Ответы на эти вопросы не помогут ей понять нас. Они только подтвердят то, что я уже знаю, — что у нас нет абсолютно никакого будущего.

Я смотрю на неё, моя челюсть сжата, а глаза горят.

Она делает ещё один шаг ко мне, теперь она в пределах досягаемости, и говорит более мягким голосом.

— Мне всё равно, что случилось, — всхлипывает она, и слёзы текут по её лицу. — Прошлое не имеет значения. Только настоящее время. Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя… таким, какой ты есть.