Ежевика - Александра Астафьева (2020)

— Я впервые, можно сказать, делаю что-то осознанно, — он встал с колена и вздохнул. — Прости, не подготовил нормальную речь, кольцо и...

— Да и черт с ним, Жень, — я обвила руками крепкую мужскую шею и набралась мужества признаться. — Думаешь, что для меня важны эти мелочи, как кольцо, пышное свадебное платье и остальная свадебная мишура? Главное, что у тебя в сердце и в голове.

— Ты, — он улыбнулся, и я подарила ему лёгкое прикосновение своих губ.

— Но мне понравилась твоя фраза «сыграть свадьбу здесь». Уверена, эта идея придется по вкусу всей деревне.

— Означает ли это «да»? — Женька затаил дыхание.

Я чуть тянула с ответом, рассматривая темные крапинки в его глазах, пухлые губы, прикосновение которых всегда хотелось ощущать на себе. Прошлые годы я даже не могла мечтать о том, чтобы он находился рядом со мной, а тут… так близко, так трепетно, так неожиданно и смело звал за собой, приглашая в свою жизнь.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, — сказала я, без намека на повтор его слов. От признания глаза защипало слезами.

Еникеев счастливо заулыбался и согласно кивнул головой.

— Знаешь?

— Знаю, Ежевика.

* * *

Всё же вечерние катания, наряду с любовным признанием, и подхлестывание Еникеева в принятии участия в состязаниях скейтбордистов, не прошли бесследно.

Я отрабатывала, Женька помогал вспоминать, а кое-где по-новому усваивать как спокойный стиль езды, так и агрессивный. Не могла особо хвастаться, что обладала опытом выполнять серьёзные трюки, но Еникеев, мало того, что много лет назад поразил моё сердце, так ещё удивил своим умением управлять доской. Причём достаточно ловко. Как будто первое, что он сделал, когда родился, это встал на доску, а не на ноги.

Учил, помогал, дарил ромашки, ну и, конечно же, целовал. Без этого нам было не обойтись. До конца первой недели практики мы обезумели. Постоянно вдвоём, постоянно вместе: и днем, и ночью. И чем чаще проводили время плечом к плечу, тем сильнее нас тянуло друг к другу, наплевав на присутствие и мнение всех остальных.

Постойте! А что, собственно, было с практикой и остальными её участниками? Как-никак мы собрались здесь, чтобы ознакомиться с распространёнными методами полевой научно-исследовательской работы на основе знаний, полученных при изучении теоретического курса этнологии.

О, сколько заумных буковок получилось. Это было целью, а на деле...

Еникеев был со мной, и пусть бы весь мир подождал.

Чуть позже эту практику я буду вспоминать с трепетом в сердце, со знаменитыми бабочками в животе (да-да, они существовали), с головокружительными поцелуями и моим диким нежеланием заканчивать все это.

Женя уедет. Вернётся во Францию, чтобы он не обещал мне. Расстояние рано или поздно нас разделит. И что будет дальше? Даже не хотелось думать.

— Еникеев, мать твою!

О-оу.

Так прозвучало первое обращение Николаева к своему родственничку после появления всего состава практикантов в деревне у Васильевны.

— Что случилось? — спросил тот обеспокоенно, поскольку не был настроен встретить нападающего на него раздражённого препода.

Пока вся группа разбивала палатки на новом месте, держась за руки, мы встречали Николаева. Не было смысла скрывать то, что происходило со мной и Женей. К тому же никто не был удивлён, кроме одной недалекой особы. О ней чуть позже.

— Какого…?

Подойдя ближе, Андрей Дмитриевич хотел громко выругаться, но вовремя сдержал свой пыл.

— Если бы я знал, что эта… — он обернулся назад, чтобы убедиться, был ли кто поблизости, — ноющая мозоль на заднице своим нытьем и глупыми поступками будет нарушать дисциплину внутри моей команды, я бы тогда хрена с два разрешил брать ее с собой в качестве дополнительной помощи. Это не помощь, а одна огромная катастрофа.

Женька от неудобства почесал затылок и сжал челюсть, а я ухмыльнулась.