Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

Напрасно Джейн делала Сесилии знаки, уверенная в том, что вспышка гнева лишь усугубит ситуацию, которая и так уже из опасной превращалась в безвыходную. Джейн беспомощно огляделась, как бы рассчитывая обнаружить в окрестностях веский и убедительный аргумент.

– Кошельки, говорю, давайте, – повторил Том. Теперь в его голосе не было намека даже на глумливую почтительность.

Несправедливость происходящего застила разум Джейн. Да, при ней имеется золото – но это главным образом деньги, одолженные у Чарльза, и будь она проклята, если отдаст их первому встречному отморозку. Джейн заморгала. Уинифред не права. Им с Сесилией есть что противопоставить бандитам. Этот Том, хмырь лет пятидесяти, сейчас узнает, каковы в гневе женщины из другого мира. Джейн Грейнджер, в конце концов, помолвлена с парнем, имеющим черный пояс и пятый дан по карате. Выше – только сенсей, а Уилл – мастер-практик, как процедил в адрес Джейн его отец. Джейн с удовольствием слушала объяснения Уилла: дескать, боевые искусства – оружие скорее духовное, нежели физическое. Родители отвезли Уилла в Японию, когда ему исполнилось девять; целый год он трижды в неделю проделывал путь в шестьдесят миль, чтобы брать уроки у единственного в регионе обладателя девятого дана. Чем дальше продвигался Уилл в познании приемов, тем более философскую направленность носили уроки мастера. Еще два года Уилл провел в Японии, чтобы усовершенствовать технику, но главное – чтобы завершить духовный путь. Джейн умоляла жениха показать ей несколько приемов. Уилл, конечно, не хотел с ней драться, но согласился обучить трем базовым, классическим приемам, годным для самозащиты. Джейн уже прикинула, который из трех она сейчас опробует – поскольку оптимистичное «если вдруг, когда-нибудь, по чистой случайности» Уилла успело обрести вид грязного бандита с гнилыми зубами и зудом в районе ширинки.

Джейн высвободила ногу из стремени, спрыгнула в снег.

– Ну и дела! Похоже, ты ей приглянулся, Том Уайатт! – донеслось из повозки.

Том выругался и погрозил приятелю, столь необдуманно назвавшему его имя.

Джейн тем временем, к его изумлению, развязала и сбросила плащ. Она видела, что немало ошарашила негодяя – тот даже губы облизнул, так они пересохли. Что у нее на уме, он даже отдаленно не представлял.

– Уинифред! – воскликнула потрясенная Сесилия.

– Молчи! – велела Джейн, ловя взгляд Тома Уайатта.

Юбка сковывала движения. Уж конечно, эта деталь одежды не даст как следует замахнуться, если Джейн решится на атаку. Без дополнительных размышлений Джейн рванула подол; скорее угадала, чем услышала, как на снег посыпались пуговицы. На белом фоне они казались вороньими глазами, отслеживающими каждый шаг Джейн. Жакет придется оставить; ну да ничего – от львиной доли издержек георгианского стиля Джейн избавилась, вдобавок на ней прочные ботинки, словно созданные для ударов, а Том отродясь не видывал каратистов и уж точно не подвергался ни приему под названием «блок коленом», ни удару по ребрам.

Когда юбка упала к ногам Джейн, негодяи на миг потеряли дар речи. На периферии сознания раздавался лепет шокированной Сесилии. Куда яснее Джейн ощущала отсутствие на себе белья, привычного для женщины из двадцатого века. Холод жалил бедра сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань. Если сейчас Том сорвет с нее нижнюю юбку, Джейн останется обнаженной от пояса до пят. Самое смешное, что в мозгу пронеслась мысль, едва ли уместная при подобном раскладе, а именно: как бы Уинифред отнеслась к восковой эпиляции в области бикини? Мимолетная улыбка, вызванная этим вопросом, как ни странно, помогла Джейн сфокусироваться; в следующую секунду она подумала, что скорее обречет Уинифред (а заодно и себя) на смерть, чем позволит этому выродку овладеть телом своей «хозяйки».

– Уинифред, не надо, – лепетала Сесилия, едва шевеля губами от ужаса. Впрочем, ее мольбы был грубо прерваны хохотом Тома. Вероятно, он очень быстро справился с первым шоком.