Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

Глава 29

Остаток ночи Джейн не спала. В эти часы она чувствовала, что дух Уинифред снова сдает позиции, а тело охватывает обычная слабость. В очередной раз от Джейн требовалась стойкость ради Уинифред. Времени на споры не было, хотя Джейн знала: Уильям не удовлетворен исходом последнего разговора. Перед рассветом в каморку постучался мистер Миллс, вошел и изложил план побега Уильяма.

– Вас спрячут в венецианском посольстве, в комнате для прислуги.

– Сколько я там пробуду? – помрачнел Уильям.

Мистер Миллс пожал плечами, а Джейн ответила:

– Столько, сколько понадобится. Мы слишком рисковали – нельзя, чтобы теперь все пошло насмарку. Ты должен благополучно пересечь Ла-Манш.

Было видно: Уильям недоволен тоном жены, гордость его уязвлена. Радость от того, что удалось избегнуть смерти, теперь уступила место обычному страху беглеца и изгнанника. Похоже, отныне чувство вины будет следовать за графом как тень. Неужели ему стыдно перед палачом, которого он обвел вокруг пальца?

– Уильям, прошу тебя: ради дела якобитов, в успех которого ты веришь, ради нашего сына, который будет благоговеть перед твоей отвагой, ради достойнейших леди – и достойнейшего джентльмена… – Джейн поглядела на мистера Миллса, – которые рисковали и продолжают рисковать абсолютно всем, – оставайся в живых, чего бы это ни стоило!

Во взгляде Уильяма появилась боль. Мистер Миллс отошел к двери. Джейн не собиралась повторять пощечину, даром что, по ее мнению, это очень помогло бы привести графа в норму.

Она подтолкнула Уильяма к окну.

– Похоже, я беременна, милый.

В груди поднялся ужас «хозяйки»; Джейн напрягла мысли, чтобы рассеять его.

– Не спрашивай, откуда я знаю. Женщины это чувствуют, я же много раз носила под сердцем детей.

– Но ведь прошло всего несколько часов! – воскликнул Уильям, вглядываясь в лицо Уинифред.

– Я сказала «похоже». Ты же знаешь, с какой легкостью случаются мои беременности. Уже ради одного этого счастливого события ты должен остаться в живых. Я люблю тебя, Уильям. Чего ты добьешься бессмысленным риском? Гораздо больше шансов тебе представится, если ты избегнешь преследования, окажешься вне досягаемости людей короля.

Уильям согласно опустил голову. Гнев его развеялся. Он обнял жену.

– Моя неблагодарность чудовищна. Прости меня, дорогая, – сказал граф, поверх головы Уинифред глядя на мистера Миллса. – Это непросто – позволять рисковать другим.

– Понимаю, милорд, – отвечал Миллс.

Джейн отстранилась.

– А теперь давай выслушаем план нашего друга.

– В Дувр вас отвезет карета, – начал Миллс. – Там будет ждать брат нашего венецианского посла. В целях безопасности вы, милорд, примете облик ливрейного лакея и поедете на запятках. Ливрея, конечно, будет венецианского образца.

– А дальше? – спросила Джейн.

– Наш друг – его зовут Веццози – договорится с капитаном судна, следующего через Ла-Манш. Вас возьмут на борт.

– Вы очень добры, мистер Миллс, – склонил голову Уильям. – Я направлюсь в Париж, в Шотландский колледж – там меня примут мои племянники.

– А как же королевская семья? – снова спросила Джейн.

– Разумеется, я буду счастлив, если ее величество удостоит меня аудиенции в Сен-Жермен ан-Ле. Быть может, король Иаков даже пригласит меня в Авиньон.

– Портшезы, наверно, уже ждут. Идемте, милорд; идемте, графиня. Путешествие начинается, – молвил Миллс.

Джейн поцеловала Уильяма, графа Нитсдейла, очень надеясь, что это в последний раз, не обращая внимания на щемящую тоску Уинифред, а затем подтолкнула его к выходу на лестницу.

– Я спущусь через минуту. Да хранит тебя Господь, любовь моя, – шепнула Джейн вслед графу.

* * *

Голову графа Нитсдейла оценили в умопомрачительную сумму – две тысячи фунтов. Однако еще страшнее были новости от миссис Миллс. При дворе говорили, что за спасение графа ответит головой его жена.