Видимо, он, как и миссис Миллс, по лицу Уинифред понял: в этом вопросе перечить ей не стоит. Это было странно. Идея снова ехать в Шотландию исходила не от Джейн – она-то с радостью сбежала бы из Англии из чувства самосохранения, увеличила бы расстояние между собой и людьми короля, затаилась бы и все силы бросила на возвращение в тысяча девятьсот семьдесят девятый год. Увы: власть перешла в руки Уинифред. Конечно, Джейн уже некоторое время чувствовала: Уинифред крепнет, неизвестная стихия, в которой она до сих пор пребывала, отпускает ее душу. Но сегодня впервые Джейн ощутила, что Уинифред наличествует в их общем теле – и контролирует это тело.

«Дорогая Джейн, – прошептала Уинифред, – прошу тебя, потерпи еще чуть-чуть – мы должны съездить за Анной и документами».

«А ты достаточно окрепла?»

«Я сильна твоей силой».

«Тебе, наверно, неприятно, что я в твоем теле. Мне бы на твоем месте было неприятно».

«Ты спасла моего мужа, измыслив хитроумный план; ты проявила отчаянную храбрость. Ты спасла заодно и меня, и будущее нашей семьи. Откуда же взяться неприязни?»

«Но теперь-то ты вернулась!»

«Думаю, да».

«Следовательно, и я могу вернуться в свой мир».

«Кто знает, милая? Надеюсь, так оно и есть, и так было бы лучше и мне и тебе. Да только я должна ехать в Шотландию. Ты ведь меня не оставишь?»

– Надеюсь, ты поедешь не одна? – произнес Уильям, вмешиваясь в странный разговор. Голос звучал чуть надменно. Джейн видела: граф осторожничает. В конце концов, его супруга уже неоднократно доказала, что не принадлежит к категории обычных женщин. А пощечина, которую она отвесила графу! А выражение «твою мать»! Джейн чуть ли не хихикала, вспоминая эти инциденты. Однако граф, похоже, вздумал вернуть себе главенство в семье, право на последнее решение.

– Я поеду одна, – заявила Джейн спокойным, твердым голосом Уинифред. – Я сама заберу нашу дочь. Подумай, ведь ее могут взять в заложницы! А со мной и Анна и документы будут в безопасности.

– Тогда и я…

– Нет, Уильям, об этом и речи быть не может!

«Определенно, Уинифред скоро совсем меня задвинет», – подумала Джейн.

– Ты теперь просто обязан заботиться о своей безопасности. Ради тебя рисковали жизнью достойнейшие люди – поэтому сам ты рисковать не должен. Не имеешь права. Так что забудь про свою гордость. За тобой охотятся, поэтому мы немедленно поручим тебя заботам венецианского чиновника. Я присоединюсь к тебе через несколько недель, только сначала обеспечу наше будущее.

Джейн взглянула на опешившую, неловко молчавшую миссис Миллс.

– Как скажете, дорогие мои. Я все устрою. Будьте готовы ехать завтра перед зарей. Пришлю за вами два портшеза. Попрощайтесь здесь, ведь ваши пути временно разойдутся.

Джейн кивнула. Она радовалась перспективе сняться с места, продолжать движение; ей казалось, она скоро достигнет перекрестка, в который вплетен и ее путь. Джейн жаждала вступить на него. А еще ей хотелось избавиться от графа. С ним приятно, он хорош собой, но в жизни Джейн и так все запутано. Ей бы только продержаться до утра, не позволить графу реализовать супружеские права и при этом не разрушить отношения Нитсдейлов.

Граф и графиня обняли миссис Миллс.

– Итак, в пять утра. Вот, я принесла вам еду и вино. – Миссис Миллс указала на корзинку с крышкой. – Ни в коем случае не выходите на улицу. Здесь, по заверению моего мужа, вы в безопасности, но в Лондоне полно людей, готовых выдать вас за корку хлеба. В газете «Флаинг пост» опубликовано описание вашей внешности, милорд. Умоляю, послушайтесь моего совета.

Когда миссис Миллс ушла, Джейн начала отчаянно охать.

– Нам надо отдохнуть, – повторяла она.

Было, наверно, часов девять вечера. Уильям зажигал вторую свечу. Молчал; возможно, обиделся. «Надо утешить его», – нашептывала Уинифред. Джейн не реагировала.

– Поешь, милый. Я совсем не голодна.