Гобелен - Фиона Макинтош (2015)

– Откуда тебе знать? По-моему, любой адекватный врач скажет: пускай нареченная сидит рядом с больным, пускай разговаривает с ним. Пускай делает все, чтобы достучаться до его сознания. – Слово «нареченная» Максвелл произнес с сарказмом. Джейн возненавидела его. Одно было ей непонятно: как этот тиран и грубиян мог зачать и воспитать такого тонкого, вдумчивого, чуткого сына, как Уилл?

– Сама подумай, Джейн, – продолжал Максвелл. – Допустим, влезешь ты на гребаную гору посреди Австралии – а дальше? Моему сыну от этого полегчает, что ли?

– Послушайте, Джон. Еще раз употребите бранное слово – и я перестану отвечать на ваши звонки или вообще не позволю трогать Уилла с места. По-вашему, тащить коматозника через океан – это не авантюра? А ведь вы ее затеяли, не я. – Вот, гораздо легче стало, когда ответила резкостью на резкость. «И всегда буду так поступать», – вскользь подумала Джейн. – Я согласилась расстаться с Уиллом; не хочу, чтобы он упустил хоть малейший шанс, который приблизит его выздоровление. Пусть он – ваш сын, только не забывайте, что я доверяю вам своего нареченного. Вы верите в науку, в медицину – очень хорошо. Так дайте же и мне это ощущение – что я сделала все возможное, что не сидела сложа руки; дайте совершить паломничество, дайте попросить выздоровления у древних, неизведанных сил Земли.

Джейн едва дышала – давил гнев на Максвелла-старшего, но еще больше давило ощущение, что она оправдывается перед этим несносным человеком. Сама она еще недавно вовсе не верила в линии лей и прочую эзотерику, но сейчас решилась – и не собиралась отступать. Или она осадит Максвелла – или всю жизнь будет под него прогибаться.

– Не думайте, что я эту идею с потолка взяла, – продолжала Джейн, намереваясь выдать последний, самый веский аргумент. – Уилл – ученый, исследователь; он ищет факты, но не отрицает мистику. Больше того: ему нравится, когда мистические явления подтверждаются фактами.

– Мистику? Это, в смысле, молитвы всякие?

– Да, – обрадовалась Джейн. Хочет называть это молитвами – на здоровье, пусть называет, если ему так понятнее. Джейн знала: Уилл, конечно, хотел научно обосновать теорию линий лей, но вдохновила его на это исследование необъяснимая магическая сила этих линий, а еще тот факт, что слишком многие в них верят, не требуя доказательств. Идея красной нитью проходит через его лекцию; Джейн, скользя глазами по листкам, буквально читала между строк: «порталы в параллельные миры»; «временные воронки»… – Да, я хочу помолиться за Уилла в особенном месте – на скале, которой Уилл придает огромное значение, исследованием которой собирался заняться. Он не попал на Айерс-Рок – я сделаю это за него. Я совершу паломничество ради его выздоровления.

– Ты еще шамана найми, чтоб вокруг костра сплясал, – усмехнулся Максвелл. – Ладно, Джейн, детка, поступай как знаешь. Главное, ты нашего мальчика с нами отпустила. Когда повыкинешь дурь из головы – я имею в виду магию, нью-эйджеров и прочее шарлатанство, – добро пожаловать к нам в Штаты. Честно говоря, сначала ты показалась мне вполне здравомыслящей девушкой. Будь добра, приди завтра в клинику – надо подписать бумаги, а то нам Уилла не отдадут.

– Хорошо. Все равно полицейские хотят задать пару дополнительных вопросов. Им придется опросить всех возможных свидетелей – продавцов газет и сладостей, да мало ли кого. На Пиккадилли всегда толпа народу – вдруг кто-нибудь видел что-нибудь важное.

Максвелл дождался, пока Джейн закончит фразу, и продолжал более мягким тоном:

– Послушай, детка. Уилл выбрал тебя нам в дочки. У нас не было времени узнать друг друга получше, понять друг друга. Но я уверен – со временем все получится. Извини, если нагрубил, только сейчас для меня на первом месте мой сын. Буду рад, если опасная авантюра поможет тебе собраться с мыслями. Возвращайся скорее – ты нужна Уиллу, чтобы выкарабкаться.