Уснуть и только - Дина Лампитт (1996)

Сегодня в доме было на удивление безлюдно и тихо, лишь старый сквайр Бейкер сидел в столовой, когда-то бывшей приемной архиепископа, и поглощал свой завтрак. Только по очень торжественным случаям Бейкеры обедали в большом зале, но в последние годы такие случаи выпадали вес реже и зал постепенно начал ветшать.

Генриетта сделала реверанс и подошла поздороваться со сквайром. Цветущее лицо старика повернулось к ней, несколько мгновений он сверлил ее подозрительными глазами-буравчиками, но, наконец, поняв, кто перед ним, прохладно улыбнулся.

– Доброе утро, сквайр Бейкер. Я ищу Люси. Вы не знаете, где она?

В груди у сквайра что-то загрохотало, потом он ответил:

– Она во флигеле, ухаживает за кучером. Вы ведь знаете, он был ранен. Говорят, на Пенни-Бридж опять появился какой-то проклятый разбойник. Дай те мне только до него добраться, я повешу мерзавца! В кандалы! Сброд, негодяи! Всех их надо перевешать!

Генриетта поежилась, живо представив себе жуткую агонию висельника.

– Тогда я схожу туда к ней.

Старик, набивший рот сдой, только махнул рукой в ответ, и Генриетта вышла из столовой, спустилась по парадной лестнице, пересекла двор, и, обойдя кухни, направилась к флигелю, где жили слуги. Услышав голос Люси, она поднялась в маленькую ком натку, где помещались только кровать и сундук. Там она обнаружила спокойно спящего раненого и свою подругу, погруженную в серьезную беседу с каким-то мужчиной. Услышав шаги Генриетты, они вздрогнули и обернулись.

– О-о, – воскликнула Люси, слегка покраснев, – Генриетта, дорогая! Я не слышала, как вы подошли. Мы с мистером Лэнгхемом, хирургом, сидели возле бедняги Сэйера. Мистер Лэнгхем извлек пулю из его плеча. Давайте я вас познакомлю. Генриетта, это мистер Джон Лэнгхем из Лакхерст-Холла. Джон, это мисс Генриетта Тревор из Глинда.

– Как поживаете, мисс Тревор? – спросил хирург и, встав, вежливо поклонился.

Генриетта в ответ присела и пробормотала обычное приветствие, в то же время исподтишка внимательно наблюдая за новым знакомым.

Она пришла к выводу, что ему около пятидесяти лет и что его никак нельзя назвать красивым из-за лунообразного лица и склонности к полноте, но не могла не обратить внимания на его замечательные, глубокие и проницательные глаза. Генриетта сразу прониклась расположением к доктору. «То же самое, – подумала она, – относится и к Люси Бейкер, чья манера обращения с Лэнгхемом свидетельствовала о глубокой привязанности». Генриетта от всей души пожелала, чтобы хирург оказался холостяком и ее дорогая подруга, наконец, могла обрести счастье.

– Вы уже завтракали? – спросила Люси и, когда Генриетта отрицательно покачала головой, предложила: – Тогда мы можем перекусить вес вместе. Джон, вам обязательно нужно поесть после такой утомительной ночи.

– С удовольствием, – ответил он, еще раз поклонившись. – Пожалуй, перед отъездом мне еще следует взглянуть на Филадельфию.

– Да, прошу вас. Сегодня утром она не смогла встать. – В ответ на удивленный взгляд Генриетты Люси пояснила: – Вы же знаете, Филадельфия такая нервная и чувствительная. Они могли бы давно перебраться в Айлвинс, но Джордж настоял, чтобы она осталась здесь, пока не освоится и не встанет на ноги.

Генриетта улыбнулась. Состоятельные Бейкеры владели не только дворцом, но и домом, выстроенным для сэра Томаса Грэхема, который они переименовали в Миддл-Хаус, и Айлвинсом, бывшим жилищем железных дел мастера Томаса Айнскомба. В семье было заведено, чтобы наследник титула жил в бывшей резиденции Грэхема, и сейчас там действительно обитал Питер Бейкер, старший из сыновей сквайра, недавно ставший Мэйфилдским викарием. Генриетта невольно подумала, что Бейкеры, подобно осьминогу, оплели и держат под своим влиянием все селение.

– Я тоже перед отъездом зайду к Филадельфии, – сказала Генриетта.

– Неужели вам уже нужно ехать? – ответила Люси, одной этой фразой выдав, как ей не хочется вновь оставаться наедине со своими заботами.