Уснуть и только - Дина Лампитт (1996)

Однако подобные мысли не помешали ему прошептать, как только мамаша Вестон вернулась к своим кастрюлям:

– Ты по-прежнему уверена, что хочешь выйти за меня замуж?

Дебора слегка насупилась.

– Ты же знаешь, что да. Но есть кое-кто, кто готов меня за это прикончить.

– Кого ты имеешь в виду? Кто это?

– Эта дьяволица, Дженна Кэсслоу. Она так ревнует, что уже пыталась утопить меня.

– Я знаю. С тех пор я обхожу ее стороной.

– Она пылает к тебе страстью, Бенджамин. Молю Бога, чтобы она не попыталась отомстить.

– Что она может мне сделать?

– Тетка ее отца была ведьмой и умерла в тюрьме.

– Но это не значит, что Дженна унаследовала ее силу.

– Моя мать говорит, что это передастся в семье, как сумасшествие. Ох, Бенджамин, я так боюсь!

Он уверенно сжал руками ее плечи.

– Предоставь мне разобраться с Дженной Кэсслоу. Обещаю, она пальцем не посмеет тебя коснуться.

– А сам ты разве не боишься ее?

– Кого? Эту кобылу? – сердито отозвался Бенджамин. – Разве ее можно принимать всерьез? Она не сумеет навести порчу даже на полевую мышь.

– Я в этом не уверена, – покачала головой Дебора и, держась за руки, они вошли в дом.

Глава девятнадцатая

Согнувшись, чтобы не удариться о потолок крошечной низенькой спальни, Дженна Кэсслоу пристально вглядывалась в зеркало, подаренное ей леди Мэй, как будто видела себя впервые в жизни. Необычное для девушки лицо глядело на нее: длинное, угловатое, худое, с высокими скулами и мерцающими золотисто-зелеными глазами, обрамленное массой тяжелых, гладких, как шелк, прямых черных волос.

И рука, протянувшаяся за щеткой для волос, тоже была худой и костистой, хотя по-своему красивой, с длинными, изящными, но, в то же время, сильными и ловкими пальцами. По правде говоря, особа, которая сейчас отошла от зеркала и шагнула к кровати, была бесспорно незаурядной – тип женщины, которую нужно вначале разглядеть, но которую уже не сможет забыть оценивший ее мужчина.

Однако Дженна сейчас думала вовсе не об этом. Нырнув под кровать, она вытащила из-под нее запертую деревянную шкатулку, ключ от которой всегда висел у нее на шее. Опасливо оглянувшись, она открыла тяжелый замок и, откинув крышку, вытащила обтянутую кожей старинную книгу. Дженна листала испещренные неразборчивыми мелкими письменами потемневшие страницы, пока, наконец, не нашла то, что ей было нужно, и торопливо начала читать, одновременно перебирая рукой травы в своей корзинке.

В отличие от большинства своих современников, Дженна умела читать и писать, научившись грамоте у отца, перенявшего это умение у тетки, Алисы Кэсслоу, а ей в свое время, в благодарность за травяные настои и притирания, давала уроки сама леди Грэхем. Алиса Кэсслоу и была той самой родственницей Дженны, которую обвинили в наведении порчи на соседских быков и свиней, умершей в Хоршэмской тюрьме в ожидании приговора.

Перебирая страницы, Дженна то и дело вздрагивала. На английском троне сейчас сидел король-шотландец, столь сведущий во всех происках Князя Тьмы, что даже сам написал и издал трехтомный труд под названием «Демонология». В первый же год его правления парламент издал закон, предусматривавший смертный приговор для каждого, кто с помощью колдовства наводил порчу или насылал гибель на людей, и тюремное заключение для тех, кто был уличен лишь в порче скота, изготовлении любовного зелья или отыскании кладов посредством ворожбы. Даже просто хранить книгу Алисы – и то уже было опасно.