Изгнание - Дина Лампитт (1995)

– Я думаю, что Эйвон Джордж будет перекрыт. Конечно, один-два человека всегда смогут улизнуть, но для меня с моей свитой это было бы очень непростым делом.

Георг Горинг наполнил свой опустевший бокал.

– Если честно, леди Аттвуд, ситуация там – совсем дрянь. Я думаю, что даже принц Руперт долго не продержится, – сказал он.

Его прервал Карл:

– Мой кузен заверил его величество, что сможет продержаться четыре месяца. Отправляясь туда, он взял много своих сторонников, запас продуктов для жителей города, скот и корм для него, несколько тяжелых орудий, чтобы защищать городские стены.

Николь повернулась к Горингу:

– Тогда почему же вы так пессимистично настроены, милорд?

Он угрюмо посмотрел на нее, от его былого лоска после поражения при Лангпорте не осталось и следа.

– Потому что при сложившихся обстоятельствах Черный Том Ферфакс ни за что не остановится. Его люди рвутся в бой, они хорошо обучены и дисциплинированы, он постоянно получает деньги и обмундирование из Лондона, к тому же всем известна его жестокость. А Бристоль по важности – второй город Англии. Он не допустит, чтобы этот город долго находился в руках роялистов, – прозвучал его ответ.

Карл покачал головой:

– Молю Бога, чтобы вы оказались не правы, лорд Горинг.

– Вскоре вам будет не до молитв, – с горечью заметил Георг.

И вот теперь Николь плыла навстречу, подвергая своих несчастных детей еще одному ужасному испытанию, не говоря уж о бедняжке Эммет.

– Ты, наверное, ужасно устала, да? – спросила Николь, похлопав по руке служанку, которая сидела у ее ног и задумчиво смотрела на спокойную голубую воду Бристольского залива.

– Честно говоря, да, миледи, – со вздохом ответила Эммет.

– Иногда я чувствую себя такой виноватой перед тобой. Я оторвала тебя от семьи, друзей, заставляю постоянно мотаться с места на место, подвергаю тебя всяческим опасностям. А ты даже никогда не подашь виду, что тебе плохо, только худеешь, да все чаще выглядишь уставшей, – вдруг Николь в голову пришла одна мысль. – Кстати, насчет друзей. Сколько времени мы с тобой вместе, а ты ни разу не призналась мне, есть ли у тебя дружок. Неужели у тебя никогда никого не было?

То ли от морского ветра, то ли от ее слов на лице Эммет появился легкий румянец:

– Там, в Кингсвер Холл был один рыбак, который часто приносил продавать к нам на кухню свой улов. Он мне нравился.

– А он разделял твои чувства?

– Я думаю, да. Он всегда говорил, что ему нравятся мои странные глаза.

Николь улыбнулась:

– Это похоже на комплимент.

Эммет немного рассеянно улыбнулась ей в ответ:

– Мне всегда казалось, что я могла бы поселиться в одном маленьком домике неподалеку от Дартмута. Там было бы просто замечательно.

– Так же замечательно, как будет везде, когда эта война, наконец, кончится, и парламентарии придут к власти.

Эммет прищурилась:

– Вы думаете, это скоро произойдет?

– Да.

– А они будут очень суровы с нами?

– Я всегда боялась режима, который устанавливали религиозные фанатики, но после этой войны наступят такая разруха и голод, что народ будет страдать вовсе не от правительства.

– Тогда может быть, – застенчиво проговорила Эммет, – после того, как вы и лорд Джоселин встретитесь, мне удастся вернуться в Холл и поселиться там?

– Эммет, – твердо сказала Николь, обнимая за плечи служанку, – когда это произойдет, мы ВСЕ вернемся в Кингсвер и уже никогда больше не уедем оттуда. И мы будем вместе ВСЕГДА.

– Но лорд Джоселин вовсе не тот человек, который может отказаться от сражений.

– Значит, надо будет каким-то образом заставить его сделать это.