Изгнание - Дина Лампитт (1995)

– Боже мой! – прошептал голос Джоселина прямо у нее над ухом, и Николь открыла глаза.

Она глупо смотрела на него, ничего не понимая, не в силах произнести ни слова или сфокусировать взгляд.

– Слава Богу, – прошептал он, – я думал, что ты умерла. Ты лежала совершенно неподвижно, бледная как смерть. Я даже не слышал твоего дыхания. Ты никогда больше не должна так делать, Арабелла. Слышишь меня?

Все еще не в силах разговаривать, Николь стояла, слегка пошатываясь. В следующую секунду он поднял ее на руки и понес к Грейз Корт. Больше всего она сейчас походила на капризного ребенка, который сбежал, прихватив с собой мешок с конфетами и объелся им до такой степени, что ему стало плохо. А теперь беднягу несли домой.

* * *

Как будто понимая, что Николь сама ввела себя в такое странное состояние, в течение следующих двух недель Джоселин не спускал с нее глаз. Будь Николь в хорошей форме, она бы ужасно разозлилась, потому что ненавидела, когда партнер находится с ней все время и следит за каждым ее движением. Но сейчас она была в другом столетии, и Джоселин не был обыкновенным любовником. Говоря по правде, она наслаждалась его обществом даже больше, чем обществом Луиса Дейвина, хотя не решалась признаться в этом даже себе самой.

Между тем Джоселин получал теперь много писем от друзей, в которых было все больше сообщений о ходе войны. Согласно их сообщениям, король Карл решил уйти с северо-востока и в середине сентября начал продвигаться на запад через Лестершир и Дербишир в сторону Шрусбери. Этот старинный город был прекрасным местом обороны для его величества, к тому же он мог собрать там своих сторонников из Уэльса, Маршо и Ланкашира. Тем временем молодой принц Руперт давал о себе знать, собирая свою кавалерию и двигаясь по территории Нортгемптоншира и Уорикшира, что изрядно беспокоило главных парламентариев.

– Он собирает деньги, – сказал Джоселин, прочитав очередное письмо.

– И это заставляет нервничать парламентариев?

– Он получит их в достаточном количестве.

– Так, значит, ты поедешь в Шрусбери, чтобы там присоединиться к ним?

– Да, как только появится Карадок, и ты окажешься в обществе своей дочери и служанки.

– Мне не хотелось бы оставаться одной в Грейз Корт.

– Но ты подождешь меня здесь?

Она знала, что если он и не до конца понимает, то все же чувствует ее состояние, ее желание ускользнуть от него, вернувшись в свое время. Поэтому ей нелегко было ответить на этот вопрос.

– Я вижу, что ты в нерешительности, – продолжал Джоселин, – скажи, ты все еще любишь Майкла Морельяна?

– Нет, конечно, нет.

– Но и меня ты еще не любишь, так ведь?

– Я хочу оказаться с тобой в постели, если это что-то говорит тебе.

Джоселин заколебался:

– Может быть, нам действительно следует заняться любовью, это прояснит ситуацию. И удержит тебя рядом со мной.

Николь никогда не ожидала от себя ничего подобного, тем не менее, она произнесла:

– Не стоит потакать моим желаниям, жертвуя ради этого своими убеждениями. Я могу подождать до тех пор, пока ты действительно будешь готов к этому.

– Господи, Арабелла! – воскликнул Джоселин, вскакивая и направляясь к ней. – Ты все-таки удивительная женщина! Не ожидал, что услышу такое от тебя.

С этими словами он заключил ее в объятия, и они впервые за время знакомства начали целоваться, давая волю своей страсти. Его язык оказался у нее во рту, он с наслаждением ласкал ее губы, он пил нектар любви, как пьют мед или вино, испытывая негу и блаженство. Она тут же поддалась на его ласку, отвечая на каждое движение, так, как это могла делать только Николь Холл.

– К черту все. Я хочу тебя, – проговорил Джоселин, расстегивая корсет и осыпая поцелуями обнажившееся тело.

Она почувствовала, как горячие губы целуют грудь, маленькие, твердые соски Арабеллы были теперь у него во рту.