Опрометчивый поступок - Джудит Айвори (2002)

Дошло до спора, в котором она одержала верх; саквояж не был настолько тяжел, чтобы вступать из-за него в длительные препирательства. Сэм ухватил нелепую старомодную штуковину за ручки и мстительно сказал:

– Тогда вам придется нести джин. И будьте поосторожнее, он пойдет на ужин.

Из двух возможных вариантов они выбрали погоню за лошадьми – просто потому, что упряжка была бы видна издалека на фоне плоской равнины в отличие от дороги. В самом деле, две из Шести лошадей явились взгляду, стоило обогнуть первое же нагромождение валунов. Им как-то удалось оборвать общую упряжь.

Сэм думал приблизиться, по возможности не обратив их в бегство – в этом случае не было и речи о том, чтобы их преследовать. До животных была четверть часа ходьбы. Он надеялся, что они позволят взнуздать себя обрывками упряжи и не откажутся принять седоков – в конце концов, они не были верховыми, и оставалось рассчитывать только на их покладистый характер. Он знал, что поездка без седла будет для Лидии делом мудреным, но в крайнем случае собирался взять ее на свою лошадь.

Обсудив план, они выступили на ловлю. Сэм нес саквояж, Лидия – бутылки, сунув каждую под мышку. Лошади мирно паслись в скудной вересковой поросли.

Поход скоро перестал казаться прогулкой. Неровная, сплошь покрытая щебнем почва не позволяла развить хорошую скорость и вынуждала то и дело сбиваться с шага. Иногда под ногами противно чавкало и хлюпало. Кроме редкой травы и кустарника, другой растительности вокруг не наблюдалось зато в изобилии виднелся камень всех видов и сортов. Он вздымался из-под земли и свободно валялся под ногами, он украшал любую возвышенность странными образованиями, словно оставшимися после игр детей великана. Один скальный вырост напоминал форштевень корабля, так и не сумевшего подняться из окаменевшей пучины вод. Это был унылый ландшафт серый и бесприютный. Шагая по этой однообразной равнине Сэм скоро заметил, что единственное яркое и живое существо на всем ее протяжении – Лидия – все сильнее прихрамывает.

– У вас что-то с ногой?

– Вовсе нет! – быстро возразила она. – То есть да. Каи раз сегодня я ее подвернула. Ощущение неприятное, но идти не мешает.

Похоже, ее первым порывом было солгать по поводу и без повода. Сэм предложил спутнице опереться на его свободную руку. Девушка сначала засомневалась, но все же приняла предложение. Они двинулись дальше. Теперь она несла обе бутылки, прижимая их к груди, как нечто драгоценное. Было заметно, что, ступая на правую ногу, она опирается сильнее, но все же так, чтобы не затруднять Сэма. Это его позабавило: ведь совсем недавно он одним рывком вытащил Лидию через окошко на крышу тонущего дилижанса. Она была так легка, что он мог набросить ее на плечи, как пончо! «Легкая, как солнечный луч, – подумал он, – но с крепкой хваткой». Однако и хватка эта была женская.

Они шли рядом, не тратя сил на разговоры и внимательно гладя под ноги. Впрочем, это не мешало Сэму украдкой разглядывать спутницу, которая нуждалась в помощи, но не рвалась ее принять.

Странная это была девушка. Необычная. Преисполненная достоинства, но отчаянно хрупкая. Рука, так крепко сжимавшая его локоть, была белая, ухоженная, с рисунком голубых жилок. Рядом с его сильной загорелой кистью она казалась бескровной. Да и лицо Лидии поражало бледностью и несколько болезненным изяществом и вызывало в памяти не картины маслом с их богатством красок, а наброски тончайшими карандашными штрихами. Он мог измерить ее запястье двумя пальцами, и еще осталось бы место. Тем более странно было вспоминать круглые крепкие ягодицы, которыми – по странной прихоти – наградила ее природа. Это был контраст из числа многочисленных контрастов Лидии. Сэм видел это в каждом ее движении, в каждой черте. Увидев Лидию в толпе только со спины, он решил бы, что она, как говорят, кровь с молоком, а встретившись лицом к лицу, счел бы типичной англичанкой, чахлой и малокровной.