Трофей - Наталия Матвеева

Джим ухмыльнулся.

– Это знак того, что ты – одна из девочек Бао. Если вдруг кто-то попытается на тебя напасть в темном переулке – просто покажи ему татуировку. Здесь, в Токио, никто не смеет перейти ему дорогу.

Элли с отчаянным сарказмом рассмеялась.

– Как будто мне нужна его защита! Мне в моей жизни больше терять нечего, так что я постараюсь сделать все, чтобы отравить этому мерзкому япошке его существование. – Элли встала и выдохнула, вдруг тихо и неожиданно добавив:

– Раньше я такой не была.

Джим долго смотрел на нее, затем наложил чистую марлевую повязку на ее ногу и улыбнулся.

– Не снимай бинт ближайшие сутки. И… если захочешь еще какую-нибудь картинку, приходи… Или просто приходи.

Элли горько улыбнулась.

– Хорошо, Большой Джим. Пока.

И она хотела было выйти, но негр снова окликнул ее:

– Стой! Как тебя зовут-то?

Элли обернулась, выходя.

– Элли. Элли Купер. Я из Канзаса.

Джим захохотал.

– Черт тебя дери!

Элли, улыбаясь, вышла на улицу.

Кидо повела девушку обратно в номер и указала на огромную гардеробную. Внутри оказалось бесконечное море нарядов для стриптиза с точным размером Элли. Вещи были настолько откровенными, что Элли ощутила омерзение и жуткий стыд… Но делать нечего. На столике у зеркала лежала записка: «Сегодня в десять у тебя смена в клубе «Огава». Оденься посексуальнее, внизу тебя будет ждать серебристая «Тойота»». Элли догадалась, что это от Бао. Проглотив тугой ком в горле и глубоко вздохнув, Элли задушила свои рыдания глубоко в сердце и стала собираться.

Около десяти вечера она уже спускалась в вестибюль. На нее глазел весь отель. И она знала, как она сексуальна. На теле прекрасной Элли красовалось черное миниатюрное платье с глубоким вырезом спереди до живота, стянутым в района груди двумя тонкими, золотыми нитями, с таким же глубоким вырезом на спине, также державшимся на двух перекрестных нитях из золота; чулки в черную сеточку и лакированные туфли на захватывающей дух золотой шпильке. Сверху она накинула дорогое черное полупальто, а ее волосы были распущены и струились по спине. Лицо же было выгодно подчеркнуто золотистым макияжем, оттенявшим зеленые глаза, и буквально парализовавшим взгляды мужчин.

Сгорая от стыда и краснея, но при этом держась уверенно и спокойно, Элли вышла из отеля, слегка покачивая бедрами, и сейчас же обнаружила у входа серебристую «Тойоту» – внедорожник. Внутренне содрогнувшись, она грациозно отворила заднюю дверь и села. В машине оказался не только водитель (молодой японец с веселой ухмылкой в глухом, черном костюме). Она очутилась на заднем сиденье рядом с Бао, в заоблачно дорогом черном пальто и костюме, как и раньше, застегнутом на все пуговицы, со стоячим горлышком. Он курил толстую сигару, зажимая ее пухлыми пальцами, на которых болтались золотые перстни с огромными бриллиантами.

Бао с отвратительным похотливым выражением лица и сладострастным жаром в глазах медленно изучил Элли с ног до головы и улыбнулся.

– Ты выглядишь, как небесная царица… богиня… За тебя дадут очень, очень хорошую сумму… Любые деньги.

В этот раз Элли не ощутила никакого испуга, наоборот, ее гневу не было предела. Ей хотелось наброситься на своего мучителя, сделать ему как можно больней за то, что он превратил ее жизнь в ад… И она с огромной ненавистью и яростным гневом посмотрела на Бао своими горящими глазами. Кажется, Бао почувствовал все, о чем она думала, потому что прищурился, в удивлении подняв брови.

– Ответь только на два моих вопроса. – гневно и уверенно начала Элли, с трудом сохраняя самообладание. – Что это за штуковина, которую мне вшили в руку, между прочим, на очень и очень неважном наркозе, и что означает эта дурацкая татуировка? Обязательно было уродовать меня в нескольких местах?

Бао приспустил окно и выдохнул дым от сигары. Затем он взял ее за истерзанную руку и ухмыльнулся: