Еще одна темная половина - Ашира Хаан (2020)

Черные кожаные штаны были признаны годными для представления. А вот резинку с хвоста пришлось стянуть и он тряхнул головой, милостиво позволяя своим шелковым волосам разлететься по плечам.

Я с трудом подавила вспыхнувшее желание пропустить их сквозь пальцы и почувствовать невероятную гладкость и текучесть.

Черные глаза Люция сверкали яростью и пламенной чернотой, ослепительные острые клыки выступали из-за тонких губ, и вообще в целом он отлично справился с образом грозного и сексуального вампира.

— Идем! — прошипел он.

Я предусмотрительно не стала спрашивать, куда. Я помнила первый ответ.

Но зрелище того стоило.

Люций быстро убедился, что не все пациентки клиники были так же упороты таблетками, как наша первая рыженькая, поэтому план изменился. Я входила в палату как все нормальные люди, через дверь, а уже потом являлся Люций — торжественно. Распахивалось в полную силу окно, иногда стекло со звоном вылетало из рамы и рассыпалось на мелкие осколки. И в облаке снежинок и стеклянной пыли на подоконнике появлялся безумный вампир с пылающим взглядом, выпущенными клыками и развевающимися волосами. Он протягивал руку и говорил:

— Идем!

Я как-то сразу вспомнила аналогичную сцену в своей биографии. Так значит, отработанный прием, а?

Что характерно, ни одна, вот ни единая не спросила как я: «Куда?»

Все сразу протягивали ладонь и шагали к нему в объятья.

Как-то я недостаточно на момент нашей встречи изголодалась по чудесам, что ли? Неблагодарная сучка. А ведь могла закончить в такой вот палате под галоперидолом и никогда не узнать, что у мира есть другая, темная сторона.

Люций кусал их прямо на холодном ветру, развевающем его волосы и занавески в проеме окна. Полагаю, им было все равно. Лекарства вытекали из них вместе с частью жизни, а потом он вскрывал собственное запястье, давал несколько капель вампирской крови и долго, тщательно целовал, так что мне неизменно хотелось придушить обоих.

Но метку иначе не поставить. И не углубить.

Он вернется к ним через неделю. И еще через одну. А через три они смогут выбрать — умереть или стать вампиршами. Я нисколько не сомневалась в их выборе. В каком-то смысле вариант «умереть» они уже попробовали.

— Кстати, про умереть, — сказала я. — Люц, а хочешь я тебе покажу одно волшебное место?

Особое место на территории этой клиники. Корпус, где держали неудавшихся самоубийц. Тех, кто попробовал вариант «умереть» и не справился с ним.

Там было еще страшнее. Несмотря на светло-желтые стены, картины, занавески и рояль в общей гостиной. Несмотря на похожесть на институт благородных девиц, а не клинику неврозов.

Паркет, ковры в палатах, много цветов.

И совершенно отчетливый запах смерти. Не той, что в больницах — старости и ужаса. Не той, что несли мы с Люцием — крови и тьмы. А совершенно иной, пустой, отправляющей даже не в ад, а на пустые поля царства Аида. Там, где на пепельных равнинах цветут бледные асфодели и забывшие о земной жизни души скитаются, не в силах ничего вспомнить.

— Вот где надо набирать новую армию вампиров, — пробормотала я, оглядываясь. Им уже было не помочь, им уже было не выжить, и показать, как прекрасен мир, нам не светило. Зато можно было показать, как весела смерть.

Мы с Люцием и Демоном это умеем.

— Армию, говоришь… — протянул Люций, сощурившись.

Он подошел к девушке в длинной белой ночной рубашке. Наверное, забыла переодеться. Как неделю назад забыла, так до сих пор и не вспомнила. Она только издалека казалась романтичной фигурой, бледной и унылой. Вблизи от нее воняло нездоровым немытым телом и экзистенциальной бессмысленностью. Если бы я по запаху могла находить свою стаю, я бы взяла ее без собеседования. Душ — это излишество, когда единственная твоя мечта — перестать быть.