Перст судьбы - Елизавета Дворецкая (2012)

— Я найду людей, которые хорошо знают те места, — обещал Деленя, с которого Святобор пригрозил в будущем взять все отданное варягам, чтобы возместить собственные убытки.

— А еще будет очень хорошо, если нам помогут сами финны. У вас ведь есть среди них родня? И неужели у нее нет врагов среди соплеменников? Мы поможем им отомстить за старые обиды, а они за это выведут нас к самым богатым поселениям. К тому же нам нужны люди, которые хорошо знают язык чуди и умеют с ней договориться.

— Вот, Доброня. — Домагость кивнул на старшего сына. — У него и мать, и жена чудинки.

— Он обязательно должен идти с нами, — заверил Хрёрек. — Мы будем убивать людей только в тех поселках, которые станут сопротивляться. А в тех, которые сдадутся, мы возьмем дань и предложим платить нам ее каждый год в обмен на безопасность и защиту от врагов. Ведь у каждого есть враги!

— Еще бы! — подтвердил Деленя. — Они сами, когда угодья делят, такие рати между собой затевают! То девок украдут, то скотину угонят… А обиды свои по двадцать лет помнят. О чем им еще думать-то у себя в лесу?

— Нам нужно будет заключать договора. И тогда этот поход обеспечит наше благополучие не на один год, а на много лет вперед. На очень много! Если с умом взяться за дело, то наши внуки будут прославлять нас и благодарить за богатство, власть и почет, которые мы для них завоюем!

Домагость пристально наблюдал за варягом. Тот умел убеждать, умел внушить людям желание лучшей жизни и веру в свои силы ее добиться. Он попал сюда в удачное время. Уже без малого тридцать лет, как волховские словены избавились от власти свейского конунга, наладили свою собственную жизнь и захотели чего-то большего. Они знали, что живут в удачном в смысле торговли месте, но, будучи оседлым земледельческим народом, не могли сами осознать всю широту этих выгод и не умели как следует ими воспользоваться. За эти тридцать лет выросло новое поколение мужчин, которые не платили никому дань и верили в себя. Союз с полянами открыл волховским словенам дорогу на богатые греческие торги, и отчаянно нужен был товар, чтобы обменять его на красивые ткани, оружие, посуду, вино и все прочее. Да что там вино! Хлеба можно будет у тех же полян купить в неурожайный год! Ведь у них на юге земля не та, что здесь!

Можно было бы спросить у Хрёрека, почему же он при этакой ловкости ничего не добился в других странах и даже не смог отвоевать наследство своего собственного рода. По его обрывочным рассказам Домагость составил впечатление, что там, в северных и западных землях, все хорошие места уже заняты, дани и владения поделены. А здесь еще было довольно земель и людей, никому не принадлежащих и не платящих дань. У Хрёрека есть ум, опыт и удача. Они, словены, дадут ему силу и опору. И… тогда все его сладкие предсказания могут сбыться. Отчего же не попробовать? Велем поверил ему и выразил готовность идти в поход, и вся Ладога охотно пошла за Велемом. Молодому воеводе теперь доверяли, ибо никто, разве что Вестмар Лис, не мог похвастаться, что побывал так далеко и повидал так много.

Домагость не отважился принять такое решение, не постаравшись узнать волю богов, и поэтому попросил совета у жены. Что он за человек, этот князь Хрюрик, можно ли ему верить и выйдет ли какой толк из его начинаний?

— Боги сказали, что он — это семя, брошенное в землю, — ответила Милорада. Для гадания ей служило полотно, расшитое священными знаками в определенном порядке, и бросаемое наугад кольцо или камешек указывали на один из знаков. — Из него вырастет Мер-Дуб, что покроет своими ветвями племена и земли. Он — семя, а мы — почва. Друг без друга мы не сможем дать урожай, но если его корни будут в нашей земле, то ветви протянутся во все стороны света.

— Вот это пророчество! — подивился Домагость. — Расскажи людям. Пусть порадуются. А то Творинег все головой своей лысой качает, хотел бы злого напророчить, да боится, что побьют.