Шаман - Ольга Дашкевич

— И я нет. — На Ивана жалко смотреть. Наш Иван вел себя очень мужественно в Новом Орлеане, в августе он не побоялся искать Нэнси ночью на кладбище в Нью Хоупе — но в Новом Орлеане мы имели дело с разбушевавшейся стихией, а в Нью Хоупе он до последнего считал, что Нэнси похитил маньяк. Столкновение же с необъяснимым вызывает в его душе иррациональный ужас, и я его хорошо понимаю.

— Я проверю дверь, — Тошка встает. — Может, действительно, соседские дети.

— Не надо, я проверила, — Нэнси нервно тушит окурок в пепельнице и сразу закуривает другую сигарету. — Заперто на ключ, и еще цепочка накинута. Никто туда не входил.

— А с нашей стороны, Вера? — Тошка смотрит на меня, я молча киваю. — Что, заперта? И на щеколду тоже?

— Да. И дверь на веранде я сразу посмотрела. Как было ночью поставлено на внутреннюю защелку, так и стоит… Тош…

— Ммм?..

— Может, тут есть где-нибудь еще один выход? Может, в подвале? Давайте поищем.

Он думает секунды две, потом кивает:

— Мы с Иваном поищем, а вы сидите тут.

— Ну уж нет! — Нэнси вскакивает так стремительно, что коротенький желтый халатик распахивается, и она задергивает его резким жестом, как шторку окна. — Мы не останемся тут одни, ты что, с ума сошел?.. Если уж идти куда-то в этом доме, так всем вместе. Я вообще теперь здесь буду бояться. Переехали, называется. Блин…

Она оттопыривает нижнюю губу и сразу становится похожей на маленькую обиженную девочку. Иван поспешно обнимает ее и принимается утешать, забыв о собственном страхе.

— Ну что ты, бэби… ну что ты!.. Все будет хорошо. Ничего тут такого нет, это явно местная гопота обнаглела, мы сейчас найдем, как они попадают в дом, запрем этот вход, и всё!.. И всё, малышка! Посмотри, какой этот дом приятный. Какие потолки, сколько воздуха. Да нам повезло несказанно, ты что!.. И не может в таком доме быть ничего… плохого, о’кей? А потом мы с Тошкой еще сауну в подвале сделаем… Джакузи поставим… Ты же хотела джакузи, да?

Нэнси всхлипывает и сердито вытирает нос о плечо мужа. Я смотрю на Тошку и прекрасно понимаю, что он не верит ни в каких тинейджеров — и в самом деле, подростки же не идиоты, чтобы забираться в дом, где полно народу. Но потайную дверцу все-таки надо поискать, хотя бы для очистки совести. Мало ли, вдруг в округе завелся маньяк, который проникает в дома и по ночам режет хозяев циркулярной пилой.

— Пошли, — говорит Тошка и кивает на дверь в углу кухни. Там лестница в подвал. Она хорошо освещена, да и сам подвал, очень большой, с окошками под потолком, выглядит абсолютно невинно. В одном его конце прачечная со стиральной и сушильной машинами. В прачечной чистенько и уютно, стены выложены светлым кафелем, на полу такая же светлая плитка, справа туалет и душевая кабинка, слева большая жестяная раковина для замачивания белья. В дальнем конце подвала отопитель и титан для горячей воды и встроенные шкафы для инструментов и домашнего инвентаря, еще дальше винный погреб, а посередине старомодная комната отдыха с баром и потрепанными креслами, оставшимися от прежних хозяев. В этой комнате надо, конечно, все переделывать — она выглядит как дискотека начала семидесятых: абажур в виде шара из осколков зеркала под низким черным потолком (Тошка мрачно на него косится), барная стойка обшита черным ледерином, стены выкрашены в темно-синий цвет, и на них наклеены дурацкие звезды из золотой и серебряной фольги. Кресла тоже стиля семидесятых — хлипкие сооружения на тонких ножках. Только одно креслице в самом углу за баром выбивается из общей картины: деревянные резные подлокотники, овальная спинка, выцветшее атласное сиденье, елизаветинский стиль. Надо попросить парней перенести его в мой будуарчик в эркере на втором этаже, там ему самое место. А здесь мы все выложим светлой плиткой, заменим окна и поставим сауну и джакузи… когда у нас появится достаточно денег для этого.