Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Сидя на диване, он обратил внимание на книгу на столике, раскрытую и перевернутую лицом вниз, как женщина сразу после секса. Это было дорогое издание «Республики» Платона. Рядом лежал розовый школьный фломастер, которым Джейни подчеркивала привлекшие ее внимание места. Селден закрыл книгу и надел на фломастер колпачок. Обычно он так не делал, но сейчас книга слишком демонстративно красовалась на столике, да еще в паре с выразительным фломастером: Крейг непременно заметил бы и безжалостно высмеял эту претензию на интеллектуальность.

Куда девать книгу? Селден избрал ящик маленького секретера. Ящик оказался забит бумагами: листочками с телефонными номерами и каракулями, счетами, пустыми конвертами; были здесь и официальные письма. Селден придавил все это книгой и задвинул ящик. Убрав книгу, он облегченно перевел дух. Он знал, что если Джейни навяжет гостю умный разговор, тот ее уничтожит, не кроет пустоту ее разглагольствований с точностью хирургического скальпеля.

Крейг Эджерс принадлежал к тем людям, которые получают от жизни удовлетворение, только когда подтверждается их уверенность, что они в значительной мере превосходят умом остальное человечество. Ему всегда хотелось стать «великим романистом»; еще студентом он страшно завидовал чужим трудам, что вообще отличает непризнанных гениев. После выпуска Крейг стал еще язвительнее: ведь Селден, приехав в Лос-Анджелес, сразу получил завидное место, потому что сумел найти материал для одного знаменитого продюсера. Почти сразу ему попалась книжки под названием «Брошенная земля», из которой сварганили многомиллионный блокбастер, благодаря чему Селден закрепился в шоу-бизнесе и заработал свои первые сто тысяч долларов. Крейг тем временем трудился на низкооплачиваемой должности в журнале «Нью-йоркер»: ему поручили проверять достоверность сообщений. В последующие годы звезда Селдена продолжала взлет, а Крейг все прозябал. Он публиковал одно за другим эссе, написал три романа и слыл «многообещающим литературным талантом» в узких кругах, где подобная ерунда имеет вес, однако за их пределами его усилия оставались незамеченными.

Три месяца назад все изменилось. В сентябре Крейг опубликовал толстенный том «В смятении», который мгновенно занял первое место в списке бестселлеров «Нью-Йорк тайме», и Крейга поспешили объявить новым Толстым. Он стал постоянным гостем телевизионных ток-шоу и аналитических программ, его портреты красовались повсюду-хотя Селден подозревал, что это одна и та же старая фотография, сделанная много лет назад, когда Крейгу еще не исполнилось сорока лет.

Раздался звонок, и Селден велел привратнику направить Крейга наверх. Он занял позицию у двери, испытывая сильную тревогу. Впервые перед ним должен был предстать успешный Крейг — как на него подействовала долгожданная удача? Через минуту Крейг постучал и вошел, принеся с собой запах холода и сигарет. Объятия его Селден мысленно назвал медвежьими, одежду, как всегда, никудышной. Правда, в Крейге было теперь фунтов тридцать лишнего веса.

Он по-хозяйски прошел в гостиную и огляделся.

— Ну, Роуз, — начал он презрительным тоном, от которого после двадцати лет борьбы за признание уже не мог, наверное, избавиться, — я-то думал, ты стал большой шишкой, а ты живешь в гостинице!

— А я думал, что быть удачливым романистом значит одеваться не так, как одеваются неудачливые, — парировал Селден.

— Это ты у нас вечно модничал, Роуз. — Крейг плюхнулся на диван и снял поношенную шерстяную куртку. — Сегодня настоящая метель!

— Чем тебя угостить? Водкой?

— Лорен унюхает, что я пил. Ну и черт с ней! Ты мог бы представить себя мужем собственной матери?

— С меня хватило одной матушки, — ответил Селден со смехом.

— Потому и подцепил супермодель на десять лет моложе тебя?

— Конечно, — спокойно согласился Селден, считая, что еще рано затевать с Крейгом спор.