Все на продажу - Кэндес Бушнелл

— Вы великий писатель! Я читала все ваши книги, когда вы еще не написали своего бестселлера. По-моему, вы просто гений. Даже Селдену стало неудобно. Но ей надо было отдать должное: Крейг Эджерс явно ничего подобного не ожидал. Его агрессивность, всегда готовая вырваться наружу, тут же съежилась, как пенис от холода. Селден понял, почему Крейг обычно так резок: иначе он превращался в неуклюжего остолопа. Он машинально сделал движение, словно поправлял очки на носу, потом вспомнил, что сменил очки на контактные линзы, и растерянно потер переносицу.

— Теперь вы не одна так думаете, — пробормотал он.

— Я очень за вас рада! — сказала Джейни. — Чудесно, когда все вокруг понимают наконец, как вы талантливы.

— Не захваливай его, Джейни, — вмешался Селден. — Если бы ты была с ним знакома так долго, как я, он бы тебя просто раздражал…

Джейни и Крейг посмотрели на него с одинаковым выражением: как на чужака, прервавшего их почти интимную беседу.

— Селден, — ласково проворковала Джейни, — ты не принесешь мне выпить?

— Конечно. — И он побрел в кухню, думая: «С другой стороны…» На этом мысль прервалась. Зависть? К Крейгу Эджерсу? Неужели он, Селден, так низко пал? Если бы он не знал Джейни, то мог бы решить, что она заигрывает с Крейгом. Раньше он думал, что способность сконцентрировать всю свою энергию на одном человеке она бережет для него. Наливая в бокал водку и добавляя апельсиновый сок, он соображал: а может, это делается именно для него? Может, вся сцена сыграна для его глаз и ушей? Ведь для нее естественнее всего предположить, что ему хочется блеснуть женой перед университетским приятелем. И все-таки заставлять Крейга в нее влюбляться — это лишнее.

Селдену был преподнесен сюрприз: оказалось, его жена десять лет втайне зачитывалась книжками Крейга Эджерса! Даже сейчас, когда Крейг добился признания, о котором всегда мечтал, Селден не находил в его писаниях «лирического таланта», якобы бросавшегося в глаза остальным. Крейг прислал ему две свои первые книги и несколько рассказов, надеясь, что Селдену придет охота купить права на их экранизацию, но Селден обнаружил в них лишь претенциозное созерцание авторского пупка. Он не осмелился бы сказать это Крейгу в глаза, но выражал свое мнение другим людям в тех редких случаях, когда разговор касался его.

Возможно, Селден к нему слишком суров, возможно, корень этой суровости — ревность? Забирая стакан, он напомнил себе, что завидовать Крейгу у него нет причин: в конце концов мера всему — деньги, а по этому критерию он так обошел Крейга, что тому уже нипочем за ним не угнаться. Нет, причина его раздражения была проще: никакой Крейг не великий писатель, а его жене не хватило ума или интуиции, чтобы это понять. Призвав себя успокоиться, Селден изобразил улыбку, подавая Джейни коктейль. Ее нельзя было назвать образованной, она едва доучилась в школе. Несправедливо требовать от нее особой проницательности. Но, беря у него стакан, она даже не удостоила его взглядом, и он внутренне содрогнулся. Она сидела на краешке дивана, не спуская с Крейга восторженного взгляда.

— Какое бесстыдство! — восклицала Джейни. — Как же люди не понимают, что такое настоящий писатель? Кто лучше знает этот труд, кто больше понимает внутренний смысл…

Селден сел в кресло, полный решимости положить конец их беседе. Он привык слышать те же слова от своих знакомых «интеллектуалов» и знал, что Джейни с Крейгом затянули надоевшую всем песню-о несправедливом обращении с писателем в Голливуде. Когда эти слова произносила она, они почему-то окончательно обесценивались, превращались в пустое сотрясание воздуха.

— Хватит, дорогая, — резко сказал Селден. — Уверен, Крейг давно устал от подобных разговоров.