— Вы не можете уйти сейчас, милорд! — закричал он. Брайт с презрением посмотрел на жирную руку Престонли, мнущую шелк его рукава, и тот поспешно разжал ее.

— Мистер Престонли, я действительно получил огромное удовольствие от игры с вами, но не в моих правилах губить людей. Вам сегодня изменила удача.

— Губить? — рассмеялся Престонли. — Что такое для меня двенадцать тысяч?! Пустяки! Брайт слегка поклонился.

— В таком случае я усну с чистой совестью и, конечно, один.

С этими словами Брайт быстрым шагом направился к двери, не давая Престонли возможности высказать все оскорбления, которые явно просились у того с языка. Было бы глупо вступать в пререкания с человеком, находившимся в подобном состоянии.

Брайт покинул игорный дом с легким сердцем: удача сопутствовала ему, и в дальнейшем с азартными играми можно было распрощаться навсегда.

Они с Эндовером весело шагали по улице, вдыхая всей грудью холодный, бодрящий воздух, и не заметили, как столкнулись с лордом Уолгрейвом и парочкой его друзей.

— Ах, лорд Арсенбрайт! — воскликнул Форт, кривя губы в презрительной усмешке. — Я как раз искал вас. Сердце Брайта дрогнуло, предчувствуя опасность.

— Да? — сказал он.

— Назовите ваших секундантов.

Кровь застыла в жилах Брайта, но он спокойно ответил:

— Барклай и Эндовер, но мне хотелось бы знать, за что я удостоен такой чести — убить вас?

— Это будет не так-то просто, уверяю вас, — ответил Форт с холодной улыбкой. — Вы хотите знать причины? Скажем, мне не нравится, как вы ведете свои бразильские дела.

Другими словами — амазонские дела. Ипполита. Но какого черта?..

— Я и не знал, что вы проявляете такой интерес к этой земле, Уолгрейв.

— Я люблю, когда играют по правилам, Маллорен. Я слышал, что вы взяли на себя некоторые обязательства, но затем нарушили слово. Где и когда?

— Милорд, — вмешался Эндовер. — В задачу секундантов входит примирение противников. Как мы сможем это сделать, не зная причин дуэли?

— Они хорошо известны нам, — отрезал Брайт. — Лорд Уолгрейв сам хочет опустошить Южную Америку.

Сжав кулаки, Форт шагнул вперед, намереваясь ударить Брайта, но друзья оттащили его назад.

— Лорд Эндовер, — сказал один из них, — можем мы встретиться у вас завтра утром?

— Да.

Эндовер и Брайт смотрели, как друзья Форта пытались уговорить его пойти в клуб.

— Он всегда был слишком горячим, — заметил Эндовер. — Мне кажется, здесь произошла какая-то ошибка…

— Должно быть, ибо я чист, как первый снег.

— Брайт…

— Эндовер, не трать время, — обрезал его Брайт. — Лучше сам выясни, что происходит, а мне надо спешить домой, чтобы сообщить Ротгару, что, возможно, в его семье скоро будет покойник.

— Может быть, лучше…

— Ты что, забыл, что он мой старший брат? — спросил Брайт. —

— А мой свояк, — заметил Форт и исчез, в темноте.

Однако Ротгара не было дома. Боудикка и Зенон говорить не умели, а слуги все равно не сказали бы ему ничего путного. Брайту оставалось только догадываться. Возможно, брат ушел в гости, но в это время года было мало приемов, к тому же самый увлекательный из них вряд ли мог так привлечь внимание маркиза, чтобы задержать до рассвета. Может быть, он с друзьями? А может, с Саппо?

Назвать Саппо любовницей Ротгара было все равно что назвать Ротгара служащим Брайта. Если между ними и была интимная связь, то, как это ни парадоксально, по большей части интеллектуальная.