Любовь игрока - Джо Беверли (1997)

«Оказывается, у Лондона много лиц, — размышляла Порция. — Шумный и порочный в одной своей части, он может быть тихим и очаровательным в другой».

Прислонившись к ограде, Порция с удовольствием наблюдала за четырьмя играющими ребятишками. Один из мальчиков заметил ее и робко помахал ручонкой. Она помахала ему в ответ. Няня насторожилась, но не сказала ни слова, и Порция продолжала наблюдать.

В свое время у нее были женихи, которые предлагали ей руку и сердце, но она всем им отказала. Мать находила ее поведение неразумным, но Порция считала, что она должна абсолютно доверять человеку, с которым свяжет свою жизнь. Ей казалось, что Ханна должна понимать ее после своего первого неудачного брака, но та думала совсем иначе: какой-никакой, а все-таки мужчина.

Если бы Порция приняла тогда хоть одно предложение, у нее были бы сейчас дети, а теперь ее удел оставаться старой девой: она уже не первой молодости, и у нее нет никакого приданого.

Если она останется старой девой, то все же может иметь племянников — детей Оливера. Окруженная племянниками и племянницами, она будет жить в Оверстеде и много работать, чтобы сделать их имение процветающим. Ее мать будет жить с ней, ухаживая за садом и внуками.

Порция заметила, что на нее смотрит маленькая девочка, и постаралась отогнать грустные мысли. Но девочка уставилась на что-то за ее спиной.

— Зенон! — закричала она вдруг.

Порция оглянулась и встретилась взглядом с Брайтом Маллореном, стоявшим на другой стороне улицы. У его ног сидела большая собака, темная шелковистая шерсть которой сияла на солнце. Собака виляла хвостом и смотрела на детей.

Улыбающаяся няня открыла детям ворота, и они устремились к собаке. Та отскочила, дети бросились за ней. Собака снова увернулась, но дети преследовали ее. Порция приняла было детей за маленьких мучителей, пока не поняла наконец, что они играют в знакомую им всем игру.

— Вы любите детей? — услышала Порция за спиной чей-то голос и, оглянувшись, обнаружила Брайта Маллорена.

— Конечно, я люблю детей, — ответила она взволнованно.

— Как можно говорить «конечно, люблю» об этих маленьких чудовищах.

— Кажется, ваша собака о них другого мнения.

— Мой пес считает, что приносит себя в жертву ради воспитания подрастающего поколения.

Лицо Брайта было серьезным, хотя глаза светились улыбкой.

Порция тоже не могла удержаться от улыбки.

— А мне кажется, что он получает истинное удовольствие от игры с детьми, милорд.

— Нет, он просто дурачит нас.

Порция улыбнулась шире, и Брайт ответил ей тем же. Его улыбка была такой нежной и искренней, что, казалось, он рад их случайной встрече.

Порция решила, что все это сплошное притворство, но лицо Брайта светилось такой теплотой и радостью, что могло растопить даже каменное сердце.

Сегодня Брайт был одет просто — темный жакет, коричневые кожаные бриджи, высокие черные сапоги. В руках он вертел хлыст, что наводило на мысль о недавней верховой прогулке. В отличие от нарядного шелкового камзола и напудренного парика в этой повседневной одежде не было ничего впечатляющего, ничего завораживающего. Однако такая простота наводила Порцию на опасные мысли — он был обычным человеком, под стать Порции Сент-Клер из Оверстеда, Дорсет. С таким человеком она могла общаться. Он мог ей понравиться, и она даже могла его полюбить.

«Господи, никогда! Ни за что на свете!»

— Вы живете здесь, милорд? — спросила Порция, и все встало на свои места: обыкновенный человек не мог жить в таком богатом квартале.

— Да, вон там. — Брайт указал в сторону роскошного особняка, расположенного неподалеку от площади. — Не стоит особенно восхищаться. Он принадлежит моему брату.

— Маркизу Ротгару?

«Аристократ высокой пробы, Порция. Помни об этом!»

— Вы, кажется, изучали мое родословное древо, мисс Сент-Клер? — удивился Брайт.