Роковое сходство - Патриция Гэфни

Сперва ей показалось, что он просто потягивается, засидевшись в неподвижности, и что длинная рука, обвившая ее плечи, – это только на минутку. Так, всего лишь случайность. К тому времени, как его истинные намерения стали ей ясны, она уже привыкла к ощущению согревающей тяжести у себя на плечах. Прикосновение его пальцев было легким, поглаживание началось постепенно и незаметно. Он действовал как будто даже рассеянно, и Анна поначалу ничуть не встревожилась.

Напротив, его маневры помогли ей развеять скуку. Когда пальцы Броуди вдруг замерли, она заметила, что ждет, чтобы они снова задвигались, вместо того чтобы следить за ходом рассуждений профессора Комстока, перечислявшего миоценовые, плиоценовые и плейстоценовые пласты земной коры.

Время шло. Смутная тревога охватила Анну, когда она поняла, что больше не замечает присутствия дородного господина на сцене. Все ее чувства были сосредоточены на увлекательных манипуляциях пальцев Броуди, двигающихся взад-вперед вдоль ее ключицы. Ее губы медленно раскрылись, а веки отяжелели и опустились. Ощущение было такое, будто ее опоили сонным зельем.

Может, это всего лишь ее воображение, или его рука действительно спустилась чуть ниже? Ее собственные руки, стиснутые на коленях, разжались. Нет, воображение тут ни при чем. На ней было вишневое муслиновое платье с квадратным кружевным воротником: легкая, ласкающая игра пальцев началась над кружевом воротника, а теперь, несомненно, проникла внутрь.

– Определенный тип горных пород, возникший непосредственно в результате гипогенных процессов, наблюдается в вулканах, – продолжал профессор, указывая на висевшую у него за спиной карту.

Анна не могла решить: как же ей поступить? Она могла бы вскочить с места и стукнуть Броуди по голове зонтиком, но… чтобы это сделать, надо было привести собственное тело в действие, а оно в настоящий момент отказывалось ей служить.

Женщина, сидевшая сзади, громко всхрапнула, закашлялась и проснулась. Рука Броуди замерла, а Анна совершенно перестала дышать. Минуту спустя тихое похрапывание возобновилось. И не осталось никаких сомнений, ни малейшей возможности описать происходящее каким-то иным образом: все пять пальцев Броуди завладели ее левой грудью и с томительной неспешностью двинулись вниз, к маленькому тугому бутону, который давно уже набух и изнывал от желания.

Ощущение было такое, будто все ее жизненные соки устремились вниз и скопились где-то… в самом низу живота. Неужели живой человек действительно способен растаять? Сама мысль о необходимости следить за словами профессора показалась Анне до смешного нелепой. Она попыталась вызвать у себя в душе возмущение, чтобы избавиться от предательской слабости, лишившей ее способности двигаться.

Подумать только: она позволяет мистеру Броуди проделывать с собой подобные фокусы, и не где-нибудь, а в Крейтон-Холле, в публичном лекционном зале. Да если их хоть кто-нибудь заметит, она будет опозорена на веки вечные! Не помогло. Она по-прежнему чувствовала себя парализованной, а в уме у нее все еще мелькали непристойные и соблазнительные образы того, что последует, если она его не остановит, и что случится потом, и что будет дальше, и еще, и еще…

Титаническим усилием Анна заставила себя повернуть голову и тихо порадовалась тому, что хоть шейные мускулы у нее до сих пор сохранили способность двигаться, но четкий профиль Броуди ее ничуть не успокоил. В отличие от нее самой, он, казалось, был целиком поглощен разграничением между гнейсами и сланцами, которое проводил в эту минуту профессор Комсток.

Рука Броуди между тем почти добралась до цели. Очень медленно он повернул голову и посмотрел на нее, после чего она напрочь позабыла, что собиралась сказать или сделать. Его глаза горели жарким синим светом, в их ясной глубине Анна, как в зеркале, увидела отражение своих собственных желаний. Воля покинула ее окончательно.