Роковое сходство - Патриция Гэфни

Дженни и Нил уже расположились на веранде перед домом, попивая лимонад. Анна и Броуди торопливо попрощались и оставили их одних, а сами вошли в дом. Никогда раньше Анне не приходилось присматривать за незамужними девицами, и сейчас она впервые задумалась о том, прилично ли оставлять кузину наедине с Нилом Воганом. «Не будь ханжой, – тут же одернула себя Анна, – они практически уже дома! Что может случиться на веранде…» Ей пришлось прервать ход своих рассуждений на полдороге: она вдруг вспомнила с убийственной точностью, что произошло в лекционном заде меньше часа назад.

– Наконец-то вы вернулись, – приветствовал их знакомый голос из гостиной.

– Добрый вечер, тетя Шарлотта. Да, мы решили пройтись, вечер такой теплый. Лекция была… – Анна замялась в поисках подходящего слова.

– Захватывающей, – вставил Броуди. «Чтоб тебе!» – мысленно выругал он самого себя.

Опять он ее поддразнивает, хотя всего минуту назад твердо решил, что больше не будет. Анна отвернулась и увидела отца.

– О, папа, вы ждали, пока мы вернемся! – воскликнула она, подбегая к нему.

Он ссутулился в своем инвалидном кресле, а рядом с ним на диване восседала мисс Фитч. Анна обняла его и поцеловала в щеку.

Сэр Томас Журден рассеянно похлопал свою дочь по руке и пробормотал:

– Привет, привет, привет.

– Папа, Стивен говорил с вами сегодня о Хорасе Арчере?

– Стивен? Стивен?

Светло-карие глаза старика светились недоумением.

Анна бросила встревоженный взгляд на сиделку.

– Он сегодня чувствует себя усталым, – с явной укоризной в голосе объяснила мисс Фитч, поднимаясь с дивана. – Мы ждали вас домой еще час назад.

– Мне очень жаль, мы…

– Ник! – внезапно властным голосом окликнул его сэр Томас.

Броуди подошел к нему:

– Да, сэр.

Он наклонился вперед, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом старика.

– Ник, – улыбаясь, повторил сэр Томас. Он протянул трясущуюся руку и шутливо похлопал Броуди по щеке.

– Все сбрил, да? Ха-ха-ха! Все сбрил дочиста!

Рука упала ему на колени, глаза закрылись. Он крепко уснул.

Анна обхватила себя руками, провожая взглядом отца, пока сиделка выкатывала его кресло из комнаты. Голос тетушки оторвал ее от грустных размышлений.

– Сегодня вечером тебе прислали записку, Анна. Вот она здесь, рядом со мной.

Пальцы тети Шарлотты были заняты вышиванием и она кивком головы указала на рабочий столик, стоявший возле ее кресла.

Анна взяла письмо, лежавшее поверх последнего номера «Домашнего журнала английской дамы», и сразу узнала торопливые каракули на сложенном вдвое листке бумаги. Броуди подошел за ней следом, сделав вид, будто его интересует надпись, которую тетя Шарлотта вышивала розовым шелком на квадратике белого льна.

– «Подобно бриллианту чистой воды, – прочитал он вслух, – добродетель не нуждается в дорогой оправе». Да-да, очень верно подмечено.

– Это Бэкон <Фрэнсис Бэкон (1561-1626) – английский философ.>, – с самодовольной улыбкой пояснила тетя Шарлотта.

«Бекон? – удивился про себя Броуди. – При чем тут бекон?»

– Где вы собираетесь ее поместить? – спросил он вслух, оглядываясь вокруг. – Эта комната кажется мне… полностью укомплектованной.

И в самом деле, сколько ни старался, он не сумел обнаружить ни единого квадратного дюйма свободного пространства. Куда ни плюнь – всюду мебель, украшения, безделушки и пестрые покрывала из индийского набивного коленкора.

– Я думаю, под глобусом, у окна.

У окна. Нечего и говорить, что окно, о котором шла речь, было навеки закрыто и занавешено наглухо, а перед ним помещался чудовищных размеров фикус, призванный надежно преградить путь любому заблудшему лучику света, который мог бы случайно проникнуть внутрь и обесцветить проклятую обивку.