Роковое сходство - Патриция Гэфни

– Ну? Что скажешь, Энни? Почему ты меня не выдала? Ты ведь даже Эйдину не сказала, не так ли?

Анну охватила дрожь. Она не ожидала, что он задаст ей такой вопрос. Вот ублюдок! Почему он не может просто взять то, что она ему дала, и оставить ее в покое? Неужели он хочет еще и помучить ее напоследок?

– Стивен всем расскажет. Он сказал, что подождет несколько дней, а потом объявит об этом во всеуслышание.

– Но почему не ты сама? – упорствовал Джон, наклоняясь ближе к ней. – Почему не сейчас?

Он прекрасно знал, почему! Анна чувствовала себя беспомощной, она не в силах была солгать или вообще хоть что-нибудь сделать, просто стояла, не глядя ему в глаза, и ждала, что вот-вот он ее поцелует. Ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал! Она мечтала об этом! Может, ей только почудилось, или она сама действительно наклонилась вперед, тихонько поднимая лицо к нему навстречу? Если бы он коснулся ее сейчас, она бы исцелилась, пусть хоть на минуту. Дело стоило бы того.

Ее глаза закрылись.

Она ничего не услышала, но что-то подсказало ей, что его нет рядом. Когда Анна открыла глаза, Броуди удалялся быстрым шагом и был уже на полпути к двери.

– Джон! – тихо окликнула она, надеясь, что он не услышит, и втайне молясь, чтобы услышал. Он не остановился.

* * *

– Но ведь когда-то ты его любила, Милли? Хоть в самом начале, когда вы поженились!

– Ну разумеется, я была в него влюблена. Он мне казался божеством, я любила его безумно! И я искренне верила, что он спасет меня от одуряющей скуки, царившей у меня дома.

– Неужели тебе так плохо жилось дома?

– Ты же знаешь, как это было: гораздо хуже, чем у тебя до свадьбы с Николасом. Визиты, ответные визиты, прием визитеров, оставление карточек. Написание писем и чтение писем вслух. Прогулки. Рукоделие! Шкатулки из ракушек, гербарии с водорослями, восковые цветы…

Анна прервала подругу горьким смехом, вспоминая, как все это было.

– Но работать по-настоящему, – продолжала Милли, – делать что-то полезное, привнести какой-то смысл в свою жизнь – боже сохрани! Не ровен час, люди подумают, что ты нуждаешься в деньгах!

– Ужас!

– Поэтому вся суть жизни высшего сословия заключается в абсолютной праздности.

Подруги обменялись понимающими взглядами.

– Разве твою тетку не возмущает, что ты чуть ли не каждый день отправляешься на верфи вместе с Николасом, а теперь у тебя есть даже собственный кабинет?

– Да, она просто в шоке. Даже говорить об этом не может, – кивнула Анна.

– Видит бог, Анна, я тебе завидую. У тебя есть все: замечательный муж, не мешающий тебе делать любимую работу, а когда-нибудь будут и дети…

Анна попыталась улыбнуться, но безуспешно. Ей хотелось сказать Милли, что завидовать нечему, тогда подруга могла бы ее утешить. Никогда у нее не будет детей. Мужа у нее тоже нет. А снисходительное отношение Николаса к ее работе объяснялось не добротой, а равнодушием.

Она опустила чашку на блюдце и поставила на столик. Гостиная на Лорд-стрит была скудно обставлена старой, разнокалиберной мебелью, но тем не менее казалась тесной. Здесь всегда было сыро и почти всегда полутемно. От полного убожества обстановку спасали только мелочи, отвечавшие тонкому, хотя несколько эксцентричному вкусу самой Милли: забавные картинки, вырезанные из журналов и приклеенные к обшарпанным стенам, индийский ковер с экзотическим орнаментом, в основном скрывающий обивку старого дивана, коллекция свечей всех цветов и размеров на каминной полке, самодельная этажерка для книг.