Анжелика и её любовь - Анна Голон, Серж Голон

Он приподнял свою меховую шапку и направился на корму. Назначив часовых для охраны мятежных матросов, Маниго последовал за ним. Тот факт, что Рескатор остался внизу, вызвал у гугенотов смешанное чувство облегчения и досады. Досады, так как его познания в навигации и практическое мастерство вселили бы в подавленных пассажиров уверенность, что и на этот раз он вызволит их из беды. Облегчения, потому что в его присутствии все испытывали страх. При нем даже у Маниго появлялось сомнение в успехе его затеи. Для контроля над ним не хватило бы и шести мушкетов. Зато присланные на подмогу его люди не должны были доставить особых хлопот. К тому же они выглядели усталыми и безразличными ко всему. Без сомнения, эти люди были готовы пожертвовать своей частью добычи, лишь бы сойти на берег и избежать неминуемой гибели. Должно быть, они убедили непреклонного Рескатора согласиться на эту неожиданную для мятежников полукапитуляцию, чтобы не упустить последнюю возможность спастись.

— Надо уметь проявить твердость, — оживленно вещал адвокат Каррер, — этот спесивец капитулировал перед нашей позицией. Мы выиграли партию.

— Прошу вас, не вертите так своим пистолетом, — успокаивала его жена.

Зябко потерев руки под шалью, она добавила:

— Если бы вы переговорили с ним с глазу на глаз, то поняли бы, что отнюдь не страх за свою жизнь и жизнь других вынудил этого человека прислать нам лоцмана.

— А что же тогда?

Но женщины только пожали плечами — они и сами не знали. Серый туман пропитал сыростью волосы и одежду Анжелики, но она так же, как и другие, не хотела уходить в каюту, пока не увидит Эриксона за штурвалом. Однако маленький боцман, к которому сразу же приставили часовых, не проявлял особого рвения и, казалось, просто опирался на штурвал. Со стороны можно было подумать, что Эриксон не то спит, не то дремлет с открытыми глазами. В нескольких шагах от него с рупором погибшего капитана Язона стоял бородатый канадец с неизменной трубкой в зубах.

Прошло несколько часов, и тревога вновь охватила пассажиров. Корабль продолжал путь на север, но только с еще большей скоростью, так как Эриксон сразу же распорядился установить паруса по ветру.

У ларошельцев возникло подозрение, что коварный Рескатор прислал им его только для того, чтобы приблизить кораблекрушение.

— Неужели это возможно? — шепотом спросила Абигель Анжелику. — Вы верите в то, что он способен так поступить?

Анжелика решительно покачала головой, но в глубине души она засомневалась. Может ли она стать гарантом намерений любимого, которые ей, по существу, неизвестны. Ей очень хотелось верить человеку, которого она обожала. Но что она узнала о нем в прошлом? Жизнь не дала ей времени приобщиться к богатой, напряженной, разнообразной духовности мужа. Но ведь могло произойти и обратное — если бы у них сложилась совместная жизнь, то пришлось бы расстаться со многими иллюзиями и понять, что с годами мужчина и женщина, как бы ни были они близки, непрестанно, но тщетно ищут друг друга, словно в плотном морском тумане, и что в этом мире их союз — мираж. «Кто же ты, в чьем взоре я пытаюсь найти свое счастье? И не остаюсь ли я сама непостижимой тайной для тебя?..»

Если верно, что Жоффрей задает себе те же вопросы и при всей своей замкнутости и внешней жесткости постоянно взывает к ней всем своим существом, тогда потеряно еще не все.

Они звали друг друга, протягивали друг другу руки сквозь седые клубы разлучавших их стойких туманов.

И всегда над ними висела опасность другой разлуки, стремительной, как это течение, которое сейчас с бешеной скоростью несло их корабль в неведомую даль.

«Нет, он не любит меня. Я так и не завладела его сердцем. Наверное, мне удалось возбудить в нем всего лишь поверхностную страсть. А этого слишком мало, чтобы он снизошел к моим мольбам, прислушался ко мне… Как ужасно ощущать себя бессильной, стоять перед ним с пустыми руками.., и чувствовать, как он одинок, зная, что я была его женой».