Анжелика в Новом Свете - Анна Голон, Серж Голон

Анжелике нужно было так лечить его, чтобы он не догадался, что она все знает. К счастью, она вспомнила об этих кустиках толокнянки, которые, как ей показалось, она приметила полузасыпанные снегом на тропинке к озеру. Вчера она уже принесла их немного, а сегодня сходила туда снова, чтобы собрать побольше.

Она взяла свой маленький котелок, плеснула туда воды и повесила его на крюк над очагом.

В этот полуденный час она была одна в зале, дверь которой была открыта, потому что на дворе светило яркое солнце. Граф де Пейрак с пятью или шестью мужчинами ушел на самый конец дальнего озера, к водопадам, посмотреть, что сталось с водяной мельницей. Раньше вечера они не вернутся.

Остальные трудились на руднике или делали обмеры прибрежных скал.

Анжелика, госпожа Жонас, Эльвира и дети — все ватагой отправились сначала на берег озера, чтобы насобирать там листьев толокнянки.

Когда корзина наполнилась, дети заявили, что побегут дальше, на небольшой косогор, где они резвились, съезжая с него по укатанному снегу на заскорузлых шкурах, заменявших им санки.

Госпожа Жонас и Эльвира пошли с ними, а Анжелика вернулась, потому что ей нужно было заняться отваром.

Она бросила перебранные листья в кипящую воду, потом покрошила корень пырея, дала ему размокнуть в другой посудине, слила первую воду отвара, снова поставила кипятить листья и наконец растерла корень в своей маленькой чугунной ступке.

Выпрямившись, она буквально натолкнулась на лейтенанта Пон-Бриана, который неожиданно оказался прямо за ее спиной. Она не слышала, как он вошел.

— О, это вы! — воскликнула она. — Вы как индеец! Как сагамор Мопунтук или старый вождь из «бобрового» вигвама — каждый раз, когда он появляется, я наступаю ему на ноги. Нет, верно, никогда я не привыкну к этой манере индейцев приближаться к людям без малейшего шороха.

— Индейцы признают, что я делаю это не хуже, чем они, а из белых это мало кто умеет.

— По вашему виду этого не скажешь, — парировала Анжелика, бросая на него не очень-то любезный взгляд.

— Внешней вид обманчив…

У Пон-Бриана в мыслях не было напугать Анжелику. Просто он привык ходить такой вот неслышной походкой, хотя она и не вязалась с его внешностью — он был высок и выглядел неуклюжим. А вот то, что она должна быть в этот момент одна в зале, он прекрасно знал и понимал, что именно сейчас — или никогда — нужно брать ее приступом.

Сначала, стоя на пороге, он наблюдал, как она, окутанная клубами целебных паров, сосредоточенно возилась с травами и горшочками, сжав свои нежные тонкие губы, отчего лицо ее приняло суровое выражение.

Такой он еще не видел ее: освещенная пламенем очага, среди своих горшочков и котелков с темным бурлящим варевом, она даже внушала ему некоторый страх. Но он с бьющимся сердцем все же подошел к ней…

— Вам что-нибудь нужно? — спросила наконец Анжелика, расставляя посуду.

— Да, и вы прекрасно знаете что…

— Объясните же…

— Вы не можете не догадываться, сударыня, что внушили мне страсть, которая сжигает меня своим пламенем. — Он задыхался от волнения. — Я пришел в Вапассу ради вас…

И он попытался объяснить ей свои притязания. Рассказал, как впервые в жизни понял, что женщина достойна любви… Да, любви… Чистой и святой… Рассказал, как он твердил себе это изумительное слово «любовь» и ему хотелось плакать.

— Вы глупец, — снисходительно сказала она. — Да, да, вы глупец! Поверьте мне! И потом, вы просто забываетесь, сударь! — продолжала она, теряя терпение. — Уж не думаете ли вы, что я создана для того, что бы удовлетворять вашу солдатскую тоску, коль скоро вдруг у вас появилось желание стать сентиментальным. У меня есть муж, дети, и вы должны понять, что в моей жизни вы не можете занимать иного места, кроме как место гостя, которого принимают с радушием. Однако вы его утратите, если будете упорствовать в своих заблуждениях.