Любовь бродяги - Эми Фетцер (1998)

Он тяжело вздохнул и попросил у Господа сил противостоять искушению. Ибо ежели всякая жена сего столетия носит оные прельстительные одежды, велика надобна сила истым разумным мужам.

Рзмзи поднял глаза и увидел, что Пенни, гордо выпрямившись и сложив руки на груди, насмешливо смотрит на него.

— Осмотр закончен? — с ядовитой иронией спросила она, и он слегка покраснел от смущения.

— Да, сударыня, на сегодня хватит. Не соблаговолишь ли, милая, подать мне мою одежду?

Пенни вызывающе подбоченилась. Его нахальство переходило всякие границы.

— Если ты хочешь сбежать из клиники, то изволь взять ее сам.

— Хорошо.

Рэмзи встал с кровати и голый направился к шкафу. Здесь он обернулся в надежде увидеть ее смущенной и отвернувшейся к окну. Каково же было его удивление и замешательство, когда он понял, что она, все так же гордо подбоченившись, насмешливо разглядывает его. Ничуть не смущенная, она, казалось, с удовольствием созерцала его крепкую атлетическую фигуру. «Бесстыдная девица», — со злостью подумал О'Киф и посмотрел ей прямо в глаза.

— Осмотр закончен, миледи?

— Ничего нового для себя я не увидела. Так что скорее одевайся, и будем разбираться в твоих делах.

— Я польщен твоими комплиментами.

О'Киф стыдливо прикрылся дверцей шкафа. «Уж не публичная ли девка? — подумал он. — Впрочем, нет. Она всего лишь поступила точно так же, как перед этим поступил я. Интересно, а что бы сделала Тесс на ее месте?» Этот вопрос, казалось, всерьез занимал его. Он улыбнулся своему неуместному любопытству и поспешно натянул правый сапог.

— Однако вы весьма своенравны, миледи.

— Ты хочешь меня похвалить? Это очень мило с твоей стороны.

Она усмехнулась, подумав, что его остроумие несколько старомодно. А в общем он, несомненно, очень интересный мужчина. Не говоря уж о красоте его стройного мускулистого тела, в которой она только что могла убедиться своими глазами: широкие, крепкие плечи, упругие, налитые мышцы, бронзовые от загара сильные бедра.

За дверцей шкафа, скрывавшей от нее Рэмзи, послышался какой-то странный резкий звук. Пенни вздрогнула от неожиданности и поспешила на помощь О'Кифу.

— Что случилось?

Он стоял, неловко прислонившись к стене, и, казалось, едва держался на ногах. Глаза его были закрыты, дыхание хриплое и тяжелое.

— Обопрись на меня. — Она подставила ему плечо и обхватила правой рукой талию, охнув от внезапного напряжения, когда он всей тяжестью привалился к ней. — А ты, однако, тяжеловат. Ну вот, а уверял меня, что совершенно здоров!

Он с усилием выпрямился, освободившись от ее рук, и, слегка покачиваясь, посмотрел ей прямо в глаза.

— Не суди меня строго, милая. Позволь хоть немного набраться сил.

Пенни не очень хорошо понимала, что он ей объясняет. Его близость странно волновала ее. Теплая упругая кожа его обнаженной груди легко касалась ее разрумянившейся от волнения щеки, рука ощущала приятную крепость горячего мускулистого тела. Подняв голову, она увидела широкий кривой шрам на его плече.

И вдруг он улыбнулся так светло и мужественно, что ее душа дрогнула и запела в ответ, как тронутые смычком струны маленькой скрипки. Да, похоже, Макс был прав: ее хваленая независимость — всего лишь не самая удачная маска. И ее одиночество в любой, момент может стать ей в тягость.

— Как звать тебя, милая?

Его голос звучал тихо, бархатно. И она не задумываясь откликнулась на его ласковый призыв:

— Пенни, Пенелопа Гамильтон.