Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

Он долго смотрел на монограмму, выгравированную на боку фляжки, потом снова отпил из нее, по привычке отерев рот тыльной стороной ладони. В это время Дугал внимательно его рассматривал. В последний раз он видел его выходящим на подкашивающихся ногах из ворот тюрьмы. Похоже, прямиком оттуда он направился на индейскую территорию, где и затерялся на пять лет.

« Зря ты так изводишь себя, паря, — хотел сказать бывший сержант. — Я видывал и похлеще, чем то, что выпало на твою долю. И я знаю, что те, кто прошел через ад, рано или поздно должны воротиться к нормальной жизни. На воине как на войне, паря, и виноватых тут нет (точно так же, как виноват каждый из нас). Ты прав, командир отвечает за боевой дух солдат, за их храбрость на поле боя. Только он не в ответе за того, кто чересчур слаб, чтобы встать из грязи, куда его макнули, и жить дальше «.

Но он промолчал.

Наконец Хантер заметил, что является предметом пристального внимания, и это ему не понравилось. Взгляд Дугала буравил его, как невидимый вертел. Он решил отвлечь кузнеца и широким, жестом обвел помещение:

— Что же ты не расскажешь, Дугал, как оказался здесь? Наверное, за пять лет многое успело случиться?

— Да вот, живу, хлеб жую. Сам же на него и зарабатываю — ежели, скажем, ты не заметил.

Дугал отстранил протянутую фляжку, да и Хантера заодно, и взялся за щипцы. Вскоре от подковы, уложенной на наковальню, полетели фонтанчики искр, похожих на крохотные звезды. Он задал хороший темп, в то время как Хантер зачарованно наблюдал за процессом с безопасного расстояния.

Наконец Дугал опустил подкову в ведро с водой. Раздалось шипение, от воды поднялось облако пара.

— Дело было так, — вдруг сказал он. — Как объявился тут парнишка один — Черный Волк, слыхал? — народ военный все патрулирует, а ковать, значится, некому. Под боком железная дорога строится, опять же оси вагонные… Ну я и вызвался в кузню-то… — Дугал глянул исподлобья и добавил:

— В штатском, значится, качестве.

— А как тебе комендант Мейтланд?

— Больно крутенек, — невесело усмехнулся кузнец, достал из ведра выкованную подкову, посмотрел на нее с неожиданным отвращением, потом отбросил ее в сторону вместе со щипцами, тем самым закругляясь с работой на этот день. — Он, Мейтланд-то, жену потерял, когда краснокожие ребятишки налетели на поезд, что в Лереми шел. Теперь, значится, кровной мести желает. Ты свою девчонку далеко от себя не отпускай.

— Жена Мейтланда была убита? — уточнил Хантер, пытаясь связать с этим событием странный интерес полковника к Сэйбл. — Он же не думает, что вернет ее, если сотрет племя сиу с лица земли?

— Чужая душа — потемки, паря. Кое-кто разок в жизни поскользнется, так до смерти и не оклемается. — Дугал многозначительно посмотрел на собеседника, надеясь, что тот правильно поймет намек.

Хантер и вправду понял, пронзив кузнеца мрачным взглядом. Хмыкнув, тот поднял фляжку, запрокинул ее повыше и почти ополовинил в несколько глотков. Потом начал озираться, словно не был уверен, что они одни в кузнице. Хантер приготовился услышать интересные новости.

— Слыхал я, он охотится за дитем одного индейца… слышь, из тех, кто промышляет с Черным Волком.

— Что?! — вырвалось у Хантера, и он вскочил с каменной стенки. — Проклятие! Черт бы его побрал! Какого дьявола ему нужно от ребенка?

— Э, э, паря, шотландцу так чертыхаться не к лицу! — возмутился Дугал. — Что это на тебя наехало? Ты мне вот что скажи, Хантер Далмахоу Мак-Кракен… — Тот передернулся, услышав свое второе имя. — Скажи, откуда мне знать, на кой ляд все это Мейтланду? Это ж не он мне нашептал на ушко про дитенка-то. Солдаты болтают спьяну, а я, значится, мотаю на ус.

Хантер начал шагать взад-вперед по свободному пятачку посреди кузницы. Лошади ответили на его метания беспокойным ржанием, затопали копытами.

— Да угомонись ты, паря! — не выдержал Дугал, когда ему начало казаться, что в земляном полу вырисовывается борозда.