Смятение сердца - Эми Фетцер (1997)

— Лейтенант! — Он повернулся, едва устояв на ногах, но, когда Сэйбл бросилась на помощь, резко выпрямился. — Если вы не против, я осмотрю ваши раны.

— Думаю, они не опасны, — смутился Ной, крутя пуговицу рубашки.

— Предоставьте мне судить об этом, — заявила она тоном, не терпящим возражений. — Садитесь рядом с мистером Мак-Кракеном.

— Так точно, мадам! — отчеканил лейтенант, отдавая честь.

Сэйбл понимала, что инфекция быстро проникает в раны, если их не обработать вовремя. Что касается Хантера, она собиралась поставить ультиматум: никакого лечения, пока на его лице красуется борода.

Но прежде всего нужно было покончить с обычной походной рутиной. Кто знал, сколько времени могло потребоваться на обработку ран? Сэйбл решила оставить это занятие напоследок, а для начала проверила наличие съестных припасов. Их оставалось совсем немного, но об охоте пока не могло быть и речи. Собрав достаточно дров, она благосклонно выслушала советы мужчин по поводу выбора места кострища и тому подобного, но, как только огонь разгорелся, перестала обращать внимание на их комментарии.

Хантер одобрительно следил за всей этой деятельностью. Сэйбл очень кстати вдруг проявила многочисленные таланты, потому что от него сейчас не было никакого толку. Он и стоять-то не мог, не то что хлопотать по хозяйству. Однако чем дальше, тем удивительнее было видеть это хрупкое создание за решением самых разнообразных задач. Вот она расседлала его лошадь, едва не опрокинувшись в костер под тяжестью седла. Хантер и Ной разом нырнули вперед, но не успели еще встать, как Сэйбл выпрямилась и бросила тяжеленное седло на землю, подняв клубы пыли. Расседлав лошадь лейтенанта, она насухо вытерла каждое животное и стреножила их, оставив щипать скудную траву на краю поляны. Интересно, что все это получилось у нее довольно ловко и быстро. Невероятно!

Прошло совсем немного времени — и вот уже мужчины сидели у огня, опираясь на подставленные под спины седла. Несмотря на то, что хлеб заплесневел, оба позволили себя уговорить и съели по куску с сушеным мясом. Тем временем Сэйбл точила нож о широкий кожаный ремень. Все необходимое для врачевания — жестянка с водой, бутылка виски, самодельные бинты — было разложено у ее ног.

— С кого начнем? — спросила она, пробуя остроту ножа кончиком пальца.

— С него, — разом ответили оба, указав друг на друга. Окинув каждого оценивающим взглядом, Сэйбл решила, что Ной находится в более плачевном состоянии.

— Снимите рубашку, лейтенант, — попросила она, против воли краснея: в этих словах было что-то не совсем приличное.

— Вы можете называть меня просто Ной, мадам, — сказал тот с улыбкой.

— Это невозможно, сэр, — ответила Сэйбл непререкаемым тоном. — Правила хорошего тона не одобряют подобной фамильярности.

Она отвернулась. Ной обратил к Хантеру вопросительный взгляд, тот в ответ пожал плечами (весь его правый бок откликнулся на это движение острой болью).

— Мистер Мак-Кракен, ради Бога! — воскликнула Сэйбл, услышав едва слышный возглас боли. — Неужели вы не можете посидеть неподвижно хоть пять минут?

Пропыленные пряди сосульками свисали вокруг ее лица, синяки и царапины покрывали каждый дюйм кожи, одежда являла жалкий вид. Хантер заметил неряшливые мазки на ее шее и предположил, что она пыталась подкрасить ее красной охрой. После мытья руки выглядели более белыми, чем когда-либо (возможно, потому, что он никогда не разглядывал их при свете дня). Не было никаких сомнений, что перед ним белая женщина, получившая подобающее воспитание. В этот образ все ее слова и поступки вписывались идеально.

Он смотрел так пристально, что Сэйбл ощутила сильнейшую неловкость. Она приписала этот взгляд болезненному состоянию Хантера, и на лице ее отразилась тревога.

— Вы уверены, что сможете продержаться еще четверть часа?

— Ну конечно.