Нимфа - Мишель Яффе

— Перед завтраком? — насмешливо переспросил Криспин, забыв, что еще минуту назад сердился на нее. Эта трогательная сцена ревности польстила ему. — Никогда. Обычно это происходит перед ужином.

— Ужин? — воодушевилась Софи. — Голуби, фаршированные шпинатом, луком, изюмом и хлебным мякишем, жаренные двадцать минут каждый в соусе из белого вина и сливочного масла, да?

— Что еще вы узнали у нее? — Криспин не обратил внимания на ее слова.

— Ничего, — снова поникла Софи. — Она лишь попросила об этой услуге. Надеюсь, она хорошенькая.

— Кто?

— Любовница ее мужа, которую вы должны соблазнить.

— Я стараюсь ограничить себя и соблазняю не более одной дамы в неделю. Я еще не закончил с вами, — сказал Криспин, но тут же укротил свое желание распространиться на эту тему. — Впрочем, наша работа тоже не закончена. Остался еще один подписчик, которого мы не опросили.

— Кто это? — рассеянно спросила Софи, подумав о том, что это можно было бы сделать после ужина и любовной близости.

— Вы.

— Но я не была его подписчиком! — изумилась она. От ее рассеянности не осталось и следа.

— Ваше имя фигурирует в бухгалтерской книге наряду с суммой, взимаемой за подписку.

— Возможно. — Софи покачала головой, стараясь осмыслить происходящее. — Но это не означает, что я подписывалась на его издание. Я никогда не встречалась с Ричардом Тоттлом. И не давала ему никаких денег.

— Правда? — усмехнулся Криспин с неприкрытым недоверием.

— Да. — Она поразмыслила с минуту и вдруг выпалила: — Я признаю, что пришла в «Единорог» для встречи с Тоттлом, мне сказали, что он в курительной комнате, но когда я вошла туда… — Она замолчала.

— Что же случилось? — терпеливо расспрашивал Криспин. — Он был уже мертв?

— Я не знаю, — жалобно вымолвила Софи, и вид у нее был несчастный. — Там было темно. Очень темно. — Она вздрогнула. — Я… я не входила туда. Просто развернулась и ушла.

Криспин вдруг вспомнил, что ему пришлось зажечь свечи, когда он вошел в курительную комнату, и понял то, что следовало бы понять уже давно. Если Софи боялась идти по темным лабиринтам Пикеринг-Холла, значит, испугалась она и тогда, в «Единороге», но признаться в этом ей не позволяла гордость.

— Понятно. Но рядом с телом Тоттла нашли ваш чек. Если не вы ему его дали, то кто?

— Я не знаю, — ответила Софи с видимым облегчением, и Криспин сразу же насторожился.

— Поставим вопрос по-другому, — сказал он, обойдя вокруг стола и приблизившись к ней. — Кому вы выписали этот чек?

— Я не помню, — испуганно и отчасти вопросительно вымолвила она.

— Не лгите мне, Софи. — Криспин наклонился к ней, упершись в подлокотники кресла, и внимательно посмотрел в глаза. — Я хочу помочь вам, но смогу сделать это, только если вы будете откровенны со мной.

При других обстоятельствах она сказала бы ему, что не нуждается в его помощи и не хочет ее. Но сейчас, когда лицо Криспина находилось всего в нескольких дюймах от ее лица, ей было трудно сформулировать и высказать эту мысль. Его близость гипнотизировала ее. В полной растерянности она вдруг, словно со стороны, услышала свой голос, прилежно отвечающий на его вопросы:

— Чек, который нашли у Тоттла, действительно принадлежал мне. То есть я его выписала. Но я не давала его Ричарду Тоттлу. Я дала его своему крестному, лорду Гросгрейну, в то утро, когда он уехал из дома и не вернулся. Он сказал, что собирается встретиться с Тоттлом, но передать ему чек не смог — его убили спустя несколько минут после того, как мы расстались, в конце нашей улицы. Издательство Тоттла находится более чем в миле от этого места. Убийца наверняка нашел чек и забрал его, чтобы потом подбросить к телу Тоттла и таким образом навести подозрения на меня. Так же он поступил и с моим пистолетом.

— С вашим пистолетом?