Звездочет - Мишель Яффе

— Нет, я ничего о ней не слышал. Но в этом нет ничего необычного, она же женщина. — Энцо говорил таким тоном, словно это все объясняло. — Она очень скрытная синьорина. Много вещей об Изабелле вообще никому не известны. Изабелла все предпочитала делать сама.

— Разве вы не должны были видеть, как она уходит?

— Нет, это необязательно, — ответил Энцо. — Видите ли, из всех дверей ее очаровательного жилища можно пройти на лестницу, которая ведет на нижние этажи. Однако есть еще одна дверь, парадная. Она выходит на улицу и ведет прямо на второй этаж, в апартаменты Изабеллы.

— Пока ее не было дома, кто-нибудь приходил к ней? — спросил Йен, прожигая Энцо взглядом. — Вы могли бы назвать имена ее постоянных клиентов?

Энцо отрицательно покачал головой, всем своим видом демонстрируя крайнее сожаление.

— Это было бы нарушением моего кодекса чести, — промолвил он.

Йен фыркнул, спрашивая себя, что мог включать в себя кодекс этого прощелыги.

— А какие-нибудь женщины к ней приходили? — наконец поинтересовался он.

На сей раз Энцо устремил свой пронзительный взгляд на Бьянку.

— Разумеется, приходила наша милая Сальва.

— А другие? — не унимался Фоскари. — Не захаживала ли синьора Вальдоне? Вы когда-нибудь видели ее в доме Изабеллы?

— Нет, — наконец промолвил он. — Однако встречал ее в тех местах, которые любят посещать богатые дамочки. Вы понимаете, о чем я?

— Нет, — не выдержав, вмешалась в разговор Бьянка. Энцо растерянно посмотрел на нее.

— М-м-м… — На мгновение он замялся, а потом, похоже, нашел подходящие слова. — Существуют женщины, с… скажем, с необычными желаниями. Вот они и ходят в такие места, где их желания исполняются.

— Вы не могли бы изъясняться понятнее? — не задумываясь, попросила Бьянка.

— Это тоже имеет отношение к Изабелле? — с сомнением спросил Энцо. — Ведь Изабелла не из тех, кому нравится быть с животными, чувствовать на своей коже удары хлыста и слушать грубые слова. Знаете ли… — он посмотрел на Фоскари, — она… чистая…

Йен едва сдерживал охватившие его эмоции. Ответы на его вопросы не приближали к цели, а глядя на фигуру самодовольного типа, сидевшего напротив, Фоскари испытывал головную боль. И это не говоря о Бьянке, которую, похоже, больше интересовали сексуальные извращения, чем сбор информации.

Сделав в уме пометку потом непременно поинтересоваться у Йена, что же это женщины делали с кнутами, Бьянка заставила себя вернуться к общей теме разговора:

— А кто-нибудь без вашего ведома мог войти в дом?

— Ну конечно! — оживился гость. — Я уже говорил вам о множестве дверей. Так вот, у всех постоянных клиентов Изабеллы были свои ключи от дома.

Изабелла не хотела меня беспокоить. Те, кто приходит к ней, всегда пользуются только парадной дверью. Бьянку его слова, видимо, заинтересовали.

— А что же, есть те, которые приходят не к ней?

— Да. — Энцо хитро улыбнулся, и у Бьянки вдруг появилось неприятное чувство, что он нарочно подвел к этому разговору. — В доме часто собиралась группа мужчин — это всегда были одни и те же люди. Они собирались в гостиной, расположенной прямо под покоями Изабеллы, — пояснил он. — Только прошу вас обратить внимание на то, что это секретная информация, хорошо? — Он посмотрел сначала на Бьянку, потом на Йена и дождался, пока оба они кивнут. — Честно вам скажу, мне они с самого начала не понравились. Они вызывают у меня подозрения, потому что всегда входят в дом только через боковую дверь. И Изабелла всегда встречала их, надев вуаль. А потом они проходили в гостиную и запирались там, а мою хозяйку к себе не пускали. Вы меня поймите правильно, я не просто подозреваю что-то — нет, меня возмущает их отношение к ней!

Бьянка наградила его еще одним приветливым взглядом.

— А вы когда-нибудь спрашивали Изабеллу, что там происходит? Делились с нею своими опасениями и подозрениями?

Не успела она договорить, как Энцо перебил ее: