Ее благодарность не могла примирить Мору с тем фактом, что Бьянка посмела остаться равнодушной к ее любовным чарам. Она, Моргана да Джиджо, пожертвовала своим временем и вниманием поклонников, чтобы поучить уму-разуму бестолковую девчонку, и получила взамен лишь жалкое «спасибо». Мора в ярости признала, что Бьянка перехитрила ее: она была допущена к ее телу, смогла ощутить его мягкую податливость, позволила Море представить, насколько приятна была бы близость с ней, но неблагодарно отвергла ее, развернулась и ушла. Единственным утешением для Моры служило лишь предвкушение того, как изумится и ужаснется Йен, когда Бьянка расскажет ему о том, что она сделала. Возможно, этого будет достаточно, чтобы он отверг девчонку. Никому не дано оскорбить Моргану да Джиджо безнаказанно. Девчонку ждет такая же судьба, какая выпала и на ее долю. Теперь же следовало как можно скорее избавиться от вкуса губ этой неблагодарной эгоистки, стереть из памяти ее образ. Мора решила призвать одного из своих воздыхателей и уговорить его заняться любовью прямо здесь, выказав тем самым еще большее неуважение к хозяину дома, чем попытка совратить его невесту. Идея представлялась ей очень соблазнительной, но осуществить ее в апартаментах, которые Йен когда-то устроил для нее, было бы кощунством. Зато никаких препятствий для претворения в жизнь другого замысла она не видела и не откладывая взялась за дело.

Близился рассвет, когда Бьянка, Тристан и Майлз проводили последних гостей к гондолам. Себастьян откланялся несколько часов назад, сославшись на какую-то таинственную встречу, Криспина и Йена никто не видел уже несколько часов. Майлз, безнадежно влюбленный в Бьянку, осыпал ее комплиментами по поводу того, как великолепно она выглядела на балу, подкрепляя их замечаниями гостей, которые ему удалось подслушать. Но она была слишком озабочена, чтобы внимательно слушать его и чтобы улыбнуться Тристану, который подшучивал над тем, как стремительно она поймала в сети бедного Майлза. Ей не терпелось поскорее разыскать Йена и узнать, доволен ли он тем, как она держалась на балу. Когда Роберто и Франческо подошли, чтобы еще раз напоследок выразить свое восхищение балом, она извинилась и оставила их.

Она направилась прямиком в свою комнату, а затем бросилась в потайной коридор, ведущий в спальню Йена, и спустилась по лестнице. Она уже взялась за ручку двери, когда до нее донеслись голоса.

Даже, скорее, не голоса, а стоны, которые становились все громче и учащеннее. Бьянка замерла на пороге и постепенно стала различать отдельные слова.

— Да, да, Моргана… О Мора, Мора, Мора!.. — восклицал низкий мужской голос в экстазе.

Глава 19

Бьянке стало ясно, что пришло, наконец, время броситься в канал. Оставалось лишь решить откуда. На крышу будет не так просто взобраться, зато результат гарантирован. Бьянка устремилась вверх по лестнице потайного коридора. Пересекая роскошную комнату, она не задержалась даже для того, чтобы в последний раз полюбоваться великолепными фресками. Она в считанные секунды преодолела первый пролет, но в середине второго внезапно налетела на какую-то преграду.

Покуда Бьянка старалась вернуть потерянное при столкновении равновесие, стена обрела пару рук, затем голоса.

— С вами всегда так, д'Аосто? — промолвил некто. — Стоит вам произнести имя женщины, как она туг же бросается вам в объятия?

— Это один из немногих даров, которым наделила меня природа, — шутливо ответил Йен в тон своему собеседнику, но одного взгляда на Бьянку было достаточно, чтобы он переменился в лице, заподозрив неладное. Поэтому он поспешил крепко обнять ее, прежде чем представил своему спутнику. — Дорогая, вы, конечно же, знаете графа д'Акилу. Он расспрашивал меня о вашей работе по анатомии.