Звездочет - Мишель Яффе

Бьянка уже встречалась с Алессандро Корнаро, графом д'Акилой, на одном из своих первых балов и нашла его очень занятным собеседником, однако сейчас она была слишком растеряна и ошеломлена, чтобы получить удовольствие от беседы с ним. Бьянка чувствовала у себя на плечах сильные руки Йена, но разум ее противился этому ощущению. Как Йен может стоять рядом с ней, если он сейчас у себя в спальне в объятиях любовницы?

— Благодарю за увлекательную экскурсию по вашей лаборатории, д'Аосто, — сказал Алессандро, выводя Бьянку из состояния задумчивости. — Прекрасное место. Когда я вернусь из очередного путешествия, вы непременно приедете ко мне в поместье, и я покажу вам развалины романской обсерватории. Мне любопытно узнать ваше мнение о них. И разумеется, ваше тоже, синьорина.

— Вы были в лаборатории? — не вполне учтиво переспросила Бьянка.

— Да. Д'Акила разделяет мою, точнее, нашу страсть к астрономии, — пояснил Йен, чувствуя, как Бьянка постепенно успокаивается и расслабляется в его объятиях. Он посмотрел ей в глаза, стараясь угадать причину беспокойства. Бьянка взглянула на него с улыбкой, вернее, с тревожно-жалобным выражением.

Алессандро ощутил укол зависти, когда увидел, как они обменялись нежными понимающими взглядами. Казалось, некогда они царствовали вдвоем в прекрасном, волшебном мире, который принадлежал только им двоим, и теперь страстно желали только одного — поскорее вернуться туда. Как истинный рыцарь, он не стал задерживаться, когда стало слишком очевидно, что молодые люди хотят остаться наедине. Поэтому он вежливо приподнял шляпу и откланялся, заверив их, что самостоятельно найдет обратную дорогу.

Только оставшись наедине с Бьянкой, Йен выпустил ее из объятий.

— Вы правда были в лаборатории с графом д'Акилой? — повторила свой вопрос Бьянка. — Вы не были с Морой? В своей комнате? В постели?

— Это она вам сказала? — рассвирепел Йен.

Он ничего не отрицал. Бьянка старалась сохранять хладнокровие.

— Нет. Я слышала вас. Через дверь.

Как только она произнесла эти слова, Йен помрачнел и решительно бросился вниз по лестнице. Бьянка растерялась и не знала, что делать. Ноги сами понесли ее в нужном направлении, в мозгу сложилось рациональное объяснение: канал, в конце концов, никуда от нее не денется.

Прежде всего Йен узнал ее запах, острый, соблазнительный, единственный в своем роде запах Моры. Он ощущал ее присутствие, им был пропитан воздух спальни. Черный шелковый чулок одиноко валялся на бархатном диване, шелковые покрывала на кровати были беззаботно отброшены, складки на белоснежных простынях все еще хранили очертания двух тел, сплетенных в любовном поединке. Но комната была пуста. Она осквернила его спальню, сознательно наполнила ее своим запахом, оставила следы своего тела и ушла. Йена охватил приступ животной ярости.

— Не нужно ничего объяснять, милорд. — К Бьянке вернулась способность здраво рассуждать. — Я понимаю, почему вас так тянет к ней. Я и сама ощутила это влечение. Я как раз поднималась на крышу, чтобы…

Бьянка оборвала свою речь, потому что Йен вдруг сгреб ее в охапку и взглянул в глаза с такой жгучей страстностью, что у нее перехватило дыхание.

— Прекратите! — воскликнул он не терпящим возражений тоном. — Это был не я, и не с ней, и никогда больше этого не повторится. Вы должны мне верить.

— Я верю, милорд, — ответила Бьянка, надеясь стереть с его лица затравленное выражение. Тем более что она нисколько не кривила душой: больше всего на свете ей хотелось в это верить. Когда Йен разомкнул руки, она перевела дух и задала вопрос, ответ на который боялась услышать: — Вы прислали ее ко мне в качестве наставницы? Чтобы научить заниматься любовью так, как вам нравится?