Пленница - Хизер Грэм

— Простите. Возможно, я и в самом деле груб. По правде говоря, я очень сожалею, что так мало задумывался о своих действиях. — Девушка не сводила с него глаз. Он грустно улыбнулся и добавил:

— Но пожалуй, не раскаиваюсь в самих действиях.

Тила быстро опустила глаза.

— Я не хочу, чтобы вы сожалели о случившемся.

— Всегда неприятно причинять боль.

— Вы не причинили мне боли.

— Не обманывайте меня.

— Разве что чуть-чуть.

— Вам было чуть-чуть больно или вы чуть-чуть обманываете?

— И то и другое.

Джеймс тихо засмеялся. Ей очень понравился его смех, такой же соблазнительный, как бронзовая кожа, выразительные черты лица, жар сильного тела и обжигающий взгляд голубых глаз.

«Не увлекайся им слишком!» — предостерегла себя девушка. Но он не ошибся, прошептав в темноте, что мотылек чересчур приблизился к огню. Она обожгла крылья и больше не сможет улететь.

Даже если Джеймс и исчезнет из ее жизни.

— Джеймс…

— Осторожно, — тихо предупредил он. — Мы уже возле дома.

Тара и Джаррет остановили лошадей у заднего крыльца Симаррона. Два мальчика подошли взять поводья и ждали, пока Тила и Джеймс спешатся.

— Лимонад уже на столе, — весело сказала Тара. — Дживс решил создать здесь островок мира, Джеймс, что бы ни творилось вокруг!

— Дживс — замечательный человек, дорогая сестра, никогда не забывай об этом. — Джеймс взглянул на Типу, и легкая улыбка тронула его губы. Испугавшись, что покраснеет, она опустила глаза.

— Пойду сообщу ему, что мы готовы к ленчу, — проговорила Тара.

— Прошу вас, мисс Уоррен, — пригласил девушку Джаррет. Она вздрогнула, почувствовав руку Джеймса на своей талии. Он подвел ее к небольшому столу, где стояли стаканы и запотевший графин.

Джаррет отодвинул для Тилы стул, поглядывая на брата.

— Кажется, вы милостиво простили Джеймсу вчерашнее возмутительное поведение?

Тила с вызовом посмотрела на Джеймса. Настал ее черед поиграть.

— Да, мистер Маккензи, простила.

Джеймс опустился на стул рядом с ней.

— Мисс Уоррен на редкость великодушна. — Его глаза сузились. — Однако я не могу просить прощения за мои чувства к Уоррену.

Тила напряглась. Она тоже не могла ни у кого просить прощения за свои чувства к отчиму. Но Джеймс Маккензи не вправе так смотреть на нее.

— Джеймс… — начал Джаррет.

Тила сделала вид, будто не слышит его.

— Разве вы повинны в грехах вашего отца, мистер Маккензи? — обратилась она к Джеймсу.

— У моего отца их не было.

— Грехи есть у каждого.

— Кроме моего отца, — твердо возразил Джеймс. Поняв, что он боготворит отца, девушка ощутила сочувствие к нему. Если Джеймс любил своего белого отца так же сильно, как Джаррета, то индейская война — сущий ад для него.

Тронутая нежностью Джеймса к отцу, Тила тем не менее заметила, что он решил держаться подальше от нее. Что ж, она сохранит хотя бы гордость.

Не она вызвала это страшное кровопролитие. И ее не заставят расплачиваться за него.

— Какое совпадение! — воскликнула девушка. — У моего родного отца тоже не было грехов. Ни одного. Он был совершенством во всех отношениях.

Джаррет тихо засмеялся. Даже Джеймс чуть улыбнулся.

— Лимонада?

— Пожалуйста, — ответила Тила.

— Ты останешься еще на одну ночь? — спросил брата Джаррет.

Джеймс взглянул на Типу.

— Заманчивое предложение. Домашний уют так соблазнителен.

Тила, взяв стакан дрожащими пальцами, едва не выронила его. Джаррет бросил на нее странный взгляд, явно желая что-то сказать, но тут из дома вышла Тара.

— Дживс сейчас придет, — весело сообщила она. — Джеймс, ты непременно должен посмотреть на детей.

Пока мы катались, Дженифер играла с маленьким Йеном, и они оба заснули на большой медвежьей шкуре в моей комнате. Они спят, как ангелы.

— Неужели Джен так хорошо справляется с малышом? — улыбнулся Джеймс.