Пленница - Хизер Грэм

— Поразительная девочка! — Тара сжала его руку, и у Тилы опять защемило сердце. Они все так близки! Любовь связывала не только братьев, не только мужа и жену, но и всех их, включая детей. Девушка подумала, что это и есть настоящая семья и ничто не может нарушить гармонию их отношений.

Джеймс Маккензи, белый семинол, никогда бы не понял ее зависти. Тила любила мать и заботилась о ней. Та тоже любила ее. Но после смерти Лили девушка осталась одна, боролась с превратностями судьбы и в одиночестве предавалась мечтам. Кроме любви матери, ее жизнь ничто не скрашивало.

— Дженифер — прелестная малышка, — сказала Тила, и Джеймс тотчас посмотрел на нее. Неужели он сомневается в ее искренности? Может, полагал, что она добавит: «Необычайно прелестная для дочери индианки»?

— Девочка похожа на вашу жену? — не подумав, поинтересовалась Тила. К счастью, Джеймс не рассердился.

— Да, очень похожа на Наоми.

— Но у Дженифер ваши волосы.

— Волосы нашего отца, — уточнил Джаррет.

— Волосы нашего безгрешного отца, — добавил Джеймс, грустно улыбнувшись.

Тара встала и посмотрела в сторону реки.

— Джаррет, кто-то приехал.

Озабоченный, Джаррет поднялся. Вниз по реке шло небольшое судно.

— Это военный корабль, — заметил он, взглянув на брата. Джеймс, как и все они, напряженно следил, как корабль подходит к причалу.

— Ты ждал кого-нибудь? — спросила Тара мужа.

— Харрингтона… но через несколько дней. И этот корабль, похоже, пришел с запада.

С судна спустили трап, и по нему сбежал мужчина в военной форме при всех регалиях.

Тила не верила своим глазам. Ее охватило смятение. По спине прошел неприятный холодок.

— Уоррен! — бросил Джеймс с ненавистью и презрением.

И в самом деле Уоррен. Девушка стиснула зубы и едва дыша наблюдала, как отчим подошел к дому, поговорил с мужчинами, а затем стремительно направился к Симаррону.

Может, Джеймс и дикарь, но он прав в одном: нет дьявола страшнее, чем ее отчим.

Красота дня померкла для нее. Уоррен разрушил ощущение волшебного единения, которое она только-только начала испытывать в этой дружной семье. О, если бы его появление было лишь страшным сном! Привидевшимся ей кошмаром.

Тила открыла глаза. Увы, это был не сон, а Уоррен собственной персоной, дьявол во плоти. Готовый утащить ее в свой ад.

Глава 8

Внешне Уоррен казался одним из тех достойных военных, каких случалось видеть Джеймсу. Голубая форма сидела на нем как влитая, воротник выглядел идеально, стрелки на брюках — безукоризненны. Лишь опущенные поля его шляпы были уступкой безжалостному солнцу Флориды, а пышный плюмаж — такой же небольшой уступкой тщеславию. Ему было около пятидесяти, но вьющиеся каштановые волосы еще не тронула седина. Серые глаза смотрели серьезно. Черты лица были правильными и жесткими. Тонкие губы едва различались на бронзовой от загара коже. Если бы не выражение лица, майора можно было бы назвать красивым.

— Мистер Маккензи! — Уоррен поклонился, глядя на Джаррета. Время от времени майор встречал Джеймса, и в весьма неприятные моменты. Хотя они ни разу не столкнулись в бою, но несколько раз были близки к этому. Однажды они сидели по разные стороны стола переговоров и еще как-то — в лагере Аллигатора, когда семинолы в отличие от Уоррена сдержали обещание и не нарушили перемирия. Уоррен прекрасно знал, что Джеймс — единокровный брат Джаррета, и с раздражением думал о том, что тот почему-то не желает использовать свое происхождение и стать настолько белым, насколько возможно. Майор не сомневался в том, что Джеймс — метис. Нося имя белого отца, он мог бы спасти свою шкуру, но почему-то не делал этого. Подобное поведение Уоррен считал ложной гордостью и полной глупостью.

Сняв кожаную перчатку, майор протянул руку Джаррету. Тот не сразу решился пожать ее. Уоррен поклонился Таре:

— Миссис Маккензи, рад видеть вас.