Свет луны - Барбара Картленд

«Мы вынуждены потерять этот дом. Для человека, который станет его владельцем, этот дом ничего не будет значить».

Подсознательно Неома подумала, что, может быть, все же маркиз поймет, как она любит этот дом, потому что это ее кровно-родное место, лучше которого для нее нет ничего на земле.

«Не стоит думать об этом», — тут же убедила она себя.

Войдя в дом, Неома поняла, что их никто не встретит: слуги, старики Бриггз, из-за своей глухоты, наверное, даже не услышали, как они подъехали к дому. В тот момент, когда Перегрин расплачивался с грумом, Неома вошла в гостиную. Занавески и покрывала изрядно выцвели, ковер совсем износился, но от всех этих вещей повеяло какой-то особой теплотой и напомнило ей о матери. Неоме стало обидно, что мамы сейчас нет с ними. Она бы поняла все их проблемы и подсказала, как с ними справиться. Она всегда умела найти верное решение.

В дверях показался Перегрин, который прервал воспоминания Неомы. У него по-прежнему был сердитый взгляд.

— Как ты могла поступить столь предосудительно, послушавшись маркиза? — спросил он.

— Мы должны… поговорить об этом, — тихо ответила Неома.

Правда, внутренне она не была готова все рассказать брату. Например, о том, что маркиз предлагал ей в подарок дорогостоящее ожерелье.

— Значит, ты говоришь, что он не дотронулся до тебя? — яростно спросил Перегрин.

Неома отрицательно покачала головой. Она не могла сказать Перегрину о поцелуе маркиза. Он непременно стал бы расспрашивать, было ли еще что-нибудь, кроме поцелуя.

— Пойду наверх, переоденусь, — быстро сказала она, убегая от дополнительных вопросов Перегрина. — Потом я постараюсь что-нибудь приготовить на обед.

Ничего не ответив, Перегрин сел в кресло, а Неома вышла из гостиной. Наверное, он с большим сожалением думал о пропущенном у сэра Эдмунда обеде, а еще больше переживал, что не увидел боксерского состязания, так как вынужден был спасать ее. Уехав на рассвете, он, видимо, провел бессонную ночь, думая о том, что сказал ему лорд Дадчетт, переживая за нее и проклиная маркиза.

«Это все лорд Дадчетт. Он виноват», — подумала Неома, представив, что было бы с Перегрином, если бы тот узнал, что маркиз целовал ее.

«Я поступила очень нехорошо», — подумала Неома, пожалев, что прошлое изменить нельзя.

Неома ставила в вазу сорванные в саду розы и плакала. Она прощалась со всем, что было ей дорого и что она любила еще с детства. Рано утром Перегрин с документами на поместье уехал. Внутренне он также переживал и не хотел расставаться с тем, что осталось от родителей. У него был крайне подавленный вид, которого Неома не помнила со дня смерти матери.

— Я вернусь вечером с каким-нибудь экипажем, чтобы мы смогли увезти на нем кое-какие вещи.

— Неужели маркиз не даст нам времени… собрать вещи? — тихо спросила Неома.

— Зачем нам нужно это время? И что вообще мы можем отсюда забрать? — грубо спросил Перегрин. — Ты же понимаешь, что дом почти ничего не стоит. Не можем же мы вывезти отсюда все, оставив лишь полуразрушенное здание.

Неома всхлипнула.

— Я хотела бы забрать кое-какие мамины вещи. Ты же знаешь, как они мне дороги. Я не могу с ними расстаться!

Перегрин пожал плечами.

— Не думаю, что эти вещи будут представлять какой бы то ни было интерес для маркиза. В то же время я не желаю чем-либо быть обязанным ему.