— Так о чем тогда беспокоиться? Завтра вы и я удалимся на некоторое время от света. Мы поедем в мою хижину в штате Мэн. Может быть, к этому времени копы все-таки справятся с Хантером, окажут нам такую услугу.

— Вероятно, Моретти выдаст ему медаль.

— Вы мне доверяете, Элизабет? Доверяете по-настоящему?

Он следил за игрой ее лица. Внезапно она улыбнулась.

— Да, доверяю. Может быть, впервые за время нашего знакомства я по-настоящему доверяю вам.

— Кто может быть больше достоин доверия, чем враг, внезапно ставший другом?

Его рука крепче сжала ее плечи. Он внезапно поднялся.

— Спать будете в спальне для гостей. Там все готово. Завтра утром мы уедем.

— А куда мы едем в штате Мэн?

— Место называется Крисмас-Коув [29].

— Я помню, что это связано с каким-то праздником, просто не могла вспомнить — с каким. Вы уверены, что действительно хотите, Джонатан?

— Да, вполне уверен.

Глава 24

— Мы можем ехать без остановки или остановиться где-нибудь на ночь. Вам решать, Элизабет.

— Я хочу ехать прямо, — сказала она.

— И без остановки? — Он слегка повернул голову, чтобы видеть ее лицо.

— Да, я бы ехала вечно, если бы такое было возможно.

— Не бойтесь. Сейчас опасности нет.

— Я боялась так долго. И, право, не знаю, как перестать.

— Вы боялись все время с момента убийства мужа?

Он почувствовал, как Элизабет дернулась при этих словах, но продолжал смотреть на дорогу. Они проезжали по шоссе возле Нью Хэйвена в штате Коннектикут. Был холодный и ясный день. Выходной день, поэтому и транспорт не загромождал дорогу.

— Я никогда не забуду, как чувствуешь себя, когда тебя как преступника привозят в полицейский участок. Там женщина-полицейский прижала каждый из моих пальцев к подушечке, пропитанной чернилами, потом дала мне клинекс, но чернила невозможно было стереть.

— Но вам ведь не пришлось остаться в тюрьме?

— Нет, Род Сэмюэлс взял меня на поруки за четверть миллиона долларов.

— Я помню убийство вашего мужа и ваш арест. Пресса тогда взвилась до небес. Я и сам думал, что богатой сучке все мало. Я считал вас виноватой.

— Все считали. Я была такой удобной обвиняемой, отличным экземпляром. Элизабет К. Даже Род считал меня виновной, пока не появился Кристиан Хантер. Он был так убедителен, так уверенно держался. Моретти, вероятно, возненавидел его не меньше, чем меня. Впрочем, он и сейчас его ненавидит.

— Расскажите о Кристиане Хантере.

— Вы можете мне не поверить, но я его не видела ни разу в жизни до того, как он появился на процессе.

Машина вильнула в сторону.

— Да вы меня разыгрываете.

— Нет. Род ничего не говорил мне о нем. Видимо, он боялся, что я все кому-нибудь разболтаю. И Кристиан не пытался вступить в контакт со мной. Целых шесть месяцев я со страхом ждала, что он объявится, и столь же страшила меня мысль, что он так и не даст о себе знать. Видите ли, я не понимала, чего он хочет. И в конце концов позвонила сама. Он не сразу согласился со мной встретиться. Видимо, откладывал наше свидание до момента, когда сможет избавиться от Роуи Чалмерса. Что ему блестяще удалось. Роуи предавал меня, продавая Карлтонам полученные от меня сведения. Должно быть, мир совсем повредился в уме, потому что Кэтрин влюблена в него.

Они остановились в Хартфорде.

Элизабет рассказала ему о встрече с Роуи в Париже в доме Клода, потом об анонимной записке. И наконец, о последнем вечере с Роуи и ноже для колки льда. К шести часам вечера они оба почти охрипли от бесконечных разговоров.

Наконец Джонатан сказал:

— Хотите кое-что услышать от меня, Лиззи? Вам чертовски повезло, что вы встретили меня.

Она начала смеяться и никак не могла остановиться.

Джонатан высвободил правую руку и похлопал ее по бедру.

— Продолжайте смеяться, мне нравится.