Весенняя коллекция - Джудит Крэнц (1996)

— В другой раз? Ну что ж, в другой так в другой. Постараюсь вам помочь, Жак, хотя, признаюсь, мне будет нелегко. Сами знаете — для нас беседа с клиентом — это самая приятная часть работы. А дело действительно серьезное?

— Подарок даме.

— Вот как! — Он на мгновение задумался. — Это действительно серьезно. Начнем осмотр?

— Да, пожалуй. — И Некер быстрым шагом направился в один из залов. Ориентировался он здесь отлично, потому что давно собирал антикварную мебель. Оба поколения Кремеров и работали, и жили в этом особняке. Они занимали четыре квартиры с двумя лифтами и бассейном, а их изумительный товар был выставлен в девяти огромных залах.

— Вас интересует семнадцатый век или восемнадцатый, друг мой? — осведомился Филипп.

— Еще не знаю. Пойму, когда увижу, — рассеянно отозвался Некер, протискиваясь между инкрустированным секретером времен Людовика XV и позолоченным креслом из Версаля, чтобы получше рассмотреть часы, вставленные в отделанную бронзой вазу зеленого китайского фарфора.

— Может быть, что-нибудь небольшое? — предложил Кремер. — Для подарка лучше подходит какая-нибудь безделица. Мебель требует соответствующего места. Или вы можете предположить, куда ее поставят?

— Да-да, вы правы, — рассеянно согласился Некер, продолжая осматривать подсвечники, чернильные приборы, вазы, шкатулки, табакерки. Но нет, того, что ему было нужно, он не находил. На минуту он остановился около лиможского сервиза для шоколада, окинул взглядом картины, гравюры и бра, висевшие по стенам. Он шел по залам, где каждая вещь была сделана не позже 1799 года, находил многое из того, чем соблазнился бы сам, но ничего подходящего для Джастин найти не мог.

Кремер, с трудом сдерживая любопытство, следовал за ним в почтительном молчании. Неужели это тот самый Жак Некер, который мог возвращаться раз пять-шесть, часами осматривая тот или иной предмет, сосредоточенно и внимательно, как это делает истинный знаток и коллекционер, прежде чем решался его приобрести. Сегодня он походил на ребенка, который бродит по магазину игрушек не в силах решить, на чем остановить выбор. Он уже отверг штук сто разных редкостей, которые была бы счастлива иметь любая женщина.

— Ага! — воскликнул наконец Некер и остановился. — Вот оно! Я знал, что найду у вас то, что надо. — И он указал на небольшой письменный столик, который, казалось, влетел сюда по воздуху. Он был невообразимо изящен и столь же невообразимо живописен, украшенный везде, где только возможно, так что почти не видно было его богатой резьбы. Столешница и передние панели выдвижных ящичков были отделаны медальонами севрского фарфора, расписанными букетами и гирляндами цветов в пастельных розово-голубовато-зеленых тонах. — Он ей подойдет, это ее цвета.

Кремер задумчиво смотрел на столик, который был куплен им совсем недавно на женевском аукционе. Это был bonheur-du-jour, письменный столик середины восемнадцатого века, сделанный незадолго до смерти его первой владелицы, мадам де Помпадур, и являвший собой отменный образчик мебели, созданный в то время, когда лучшие краснодеревщики Франции старались угодить изысканному вкусу маркизы, которая столь долго владела сердцем Людовика XV.

— Да! — восторженно воскликнул Некер, любовно оглаживая столик. — И как раз нужного размера. Он так невелик, что поместится где угодно. Филипп, не могли бы вы доставить его немедленно? Я сейчас запишу имя и адрес. Он должен быть отправлен самолетом в Нью-Йорк, разумеется, с курьером. Сумеете организовать? Отлично. У вас найдется чистая карточка? Отлично, благодарю вас. — Он на мгновение задумался, потом написал несколько слов и положил карточку в средний ящик. — А теперь прошу меня извинить, но мне надо вернуться в офис. — Некер поспешно пожал Кремеру руку и поспешил удалиться.