Волшебный сон - Барбара Картленд

— Все очень печально. Никак не могу поверить, что ее сиятельство никогда больше не будет с нами.

Лакей, сопровождавший ее до самого дома, внес сундуки и поставил их в холле.

— Отнести все наверх, мисс? — спросил он.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — ответила Клодия.

Ну как бы она самостоятельно справилась с дорожными сундуками?

Проводив лакея, она дала ему на чай.

Карета отъехала.

Клодия закрыла дверь и решила пересчитать оставшиеся деньги.

Конечно, ей надо быть более практичной, хорошенько все продумывать, прежде чем совершать новые траты.

Хотя большую часть дорожных расходов она из-за принцессы Луизы переложила на маркиза, ей все же пришлось самой оплачивать проезд на пароходе и на поезде до Лондона, а также раздавать чаевые носильщикам.

Итак, у нее осталось только двадцать фунтов, на них ей предстояло жить дальше.

«Схожу в банк, проверю, нет ли денег на счете Уолтера Уилтона», — рассудила она.

Но вдруг вспомнила, как мама говорила ей, что надеется на предстоящий бенефис Уолтера.

— Мне неловко по-прежнему делать заказы мяснику, — объяснила она, — раз я не могу оплачивать его счета сразу.

Дома совсем не было припасено ничего съестного, и Клодия вознамерилась походить по магазинам.

Но тут ей бросилась в глаза дорожная корзинка для еды, стоявшая на кухонном столе.

Открыв ее, она обнаружила, насколько заботливее и внимательнее, чем можно было ожидать, оказался по отношению к ней мистер Прайор.

Продуктовую корзинку снова заполнили до отказа, к тому же, помимо продуктов, туда вложили жестяную баночку с кофейными зернами.

«Все так… добры ко мне», — расчувствовалась она.

И тем не менее на всем белом свете существовал лишь один человек, о котором ей хотелось думать.

Только маркиз.

Но, решив для себя, что именно мысли о нем она должна нещадно выбросить из головы, она поднялась наверх в спальню матери.

Как только она вошла, ее встретил знакомый до боли аромат белых фиалок, и она почувствовала себя маленькой девочкой, прибежавшей за утешением к маме.

Клодия сняла шляпку и дорожный плащ и опустилась на колени подле маминой кровати.

— Помоги мне… мама… Помоги мне, — взмолилась она. — Я не знаю… как мне… быть… Я до сих пор жалею… что убежала… Но мне нельзя было бы… оставаться… с ним… Так помоги же мне… теперь… забыть… его. Посоветуй… оставаться ли… мне… жить… здесь или… решиться… поехать к моему… отцу.

Девушке трудно было произнести последние слова.

Граф Стратнайвн казался таким странным и грозным стариком, ведь от него убежала мама.

Почему он должен заботиться о ней?

Он ни разу за все семнадцать лет, с тех пор как ее увезли из его замка, не предпринял ни малейшей попытки увидеть ее.

Внезапно ей показалось, будто мама стоит рядом.

Она улыбалась, и Клодия даже ощутила, как ее рука ласково коснулась лба дочери.

Слезы подступили к глазам, но это были слезы радости.

Она не одна.

Мама по-прежнему оставалась с нею.

Благодаря мистеру Прайору дом оказался тщательно убранным.

Клодия вновь спустилась вниз, на ходу раздумывая, стоит ли ей поговорить с Китти.

Но, судя по всему, сейчас она не могла себе позволить иметь служанку.

Ей следовало беречь каждый пенни, пока не удастся найти хоть какой-нибудь заработок.

Она стала мысленно перебирать свои способности, но все они мало что значили для получения работы.

Она умела шить, однако таким умением обладали почти все женщины.

Она владела французским языком, но кто захочет нанять ее, коль она так молода?

Хоть она получила хорошее образование, было совершенно ясно, что никто не наймет ее гувернанткой.

Без всякого самомнения она сознавала свою чрезмерную привлекательность.

«Я вынуждена ехать к своему отцу», — подумала Клодия в отчаянии.

Если же он не примет ее — что тогда?