Кружево - Ширли Конран (1993)

На Джуди, к ее облегчению, никто не обращал внимания. Однако вокруг Максины, одетой в голубое пальто от Диора, засуетились продавщицы, и поэтому она отважилась примерить пару вещей. Под негодующим взглядом продавщицы, отлично понимавшей, что этот еще ребенок ничего не купит, хотя он почему-то и одет в вещи от Диора, Максина примерила шубку из шакальего меха, достававшую до пола. Затем она наступила на подол белой хлопковой ночной сорочки, обшитой внизу узкой зеленой атласной полоской, — сорочки, которая стоила столько, сколько Максине выдавали на три месяца. Сделав вид, что сорочка ей не понравилась, Максина скинула ее и купила бледно-голубой кружевной пояс с резинками; она выложила за него столько, сколько ей давали на три недели, но пояс того стоил. В этот момент в магазин шумно вошла тетушка Гортензия, и все они отправились к столу администратора за заказанными заранее билетами на сеанс мод.

Если бы тетушка Гортензия не была здесь постоянной клиенткой, то элегантная дама-администратор, сидевшая за большим старинным столом, вежливо попросила бы ее назвать свое имя, домашний адрес и номер телефона и записала бы все это в книгу регистрации посетителей. Она поинтересовалась бы также тем, по чьей рекомендации пришли сюда посетители. Такая процедура помогала выявить шпионов и тех, кто заходит просто от нечего делать, и отделить их от настоящих потенциальных клиентов. Промышленные шпионы редко пытались пробраться сюда после того, как состоялось .официальное представление новой коллекции: они и так получали всю необходимую им информацию уже на третий день после первого показа. Но со вкусом одетые женщины — иногда и вправду клиентки Диора, например, владелица крупнейшей косметической фирмы Елена Рубинштейн, — часто приходили на показ новой коллекции в сопровождении заметно хуже их одетого «друга», который на поверку оказывался обычным дамским портным. Таких людей неизменно выдавали туфли, сумки и перчатки, которые никогда не бывали у них первоклассными.

— Здесь так удобно, — сказала тетушка Гортензия, когда все трое уселись в изящные золоченые кресла первого ряда в салоне, отделанном в бледно-серых тонах. — Но все-таки я никогда не смогу понять, с чего мужчины вбили себе в головы, будто женщины любят ходить по магазинам и заниматься покупками. Это просто мучительное, тяжелое испытание, которое надо пройти, если хочешь быть хорошо одетой и приобрести что-нибудь новенькое. В нем два этапа мучений. Во-первых, надо выбрать то, что тебе нравится. А во-вторых, добиться того, чтобы оно на тебе хорошо сидело… И сколько же я спорила с подгонщиками! Вот почему я стала ходить к Диору — я терпеть не могу ходить в магазины. В салоне никогда не чувствуешь себя такой униженной, как в магазине, где тебя непременно заставят мерить то, что тебя полнит, в чем тебе неловко или же что тебе категорически не идет.

— А то еще начнут заявлять, что у тебя нестандартный размер. Сразу ощущаешь себя каким-то уродом, — поддержала ее Джуди.

— Совершенно верно. Проще пойти к Диору. Здесь дороже, но тут никогда не купишь за свой деньги какую-нибудь дрянь и всегда прекрасно выглядишь в том, что купила. О, а вот и первая модель!

На сцену начали выходить высокомерно державшиеся элегантные манекенщицы. Они появлялись, принимали определенную позу, выдерживали ее некоторое время, а затем неторопливо фланировали назад и скрывались за серым бархатным занавесом. Аудитория внимательно, придирчиво осматривала каждое платье, как вглядываются в лошадь, покупаемую на аукционе.

— У этой девушки такая тонкая талия, это же попросту невозможно! — поразилась Джуди при виде манекенщицы с черными как смоль волосами, на которой было светло-серое фланелевое пальто, туго перетянутое широким серебристо-серым поясом из телячьей кожи. — И куда у нее только еда помещается?!