Кружево - Ширли Конран (1993)

— Помни, пожалуйста, что если за тобой некому приглядеть и некому тебе помочь, то мне не о ком позаботиться. Я не такая страшная, какой кажусь, и я очень хорошо помню, как чувствуешь себя в семнадцать лет. Так что, если тебе понадобится помощь, звони. Да и просто так звони, не стесняйся, пожалуйста.

Морис отвез девушек назад в Нёилли. Сидя на заднем сиденье и глядя на его широкие плечи и черную, заостряющуюся кверху шапочку, Джуди потихоньку спросила Максину:

— Как ты думаешь, а бывает закадычная дружба?

— С тетушкой Гортензией никогда ничего не знаешь заранее, — ответила та.

Сейчас, в этом старом «Мерседесе», быстро скользившем по центральным улицам Парижа, Джуди чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она уже влюбилась в Париж, как влюблялись в него до нее очень многие американцы.

8

Грязный вестибюль пансионата, гордо именовавшего себя «отель „Лондон“, имел такой вид, будто тут никому ни до чего не было дела. Под Потолком от стен отходили выцветшие и отклеившиеся обои, плиты пола были выщерблены.

— Где здесь лифт? — спросила Максина у дежурного.

— В «Ритце»[29], — буркнул он, ткнув пальцем в сторону находившейся в дальнем конце вестибюля лестницы.

Девушки прошли мимо наполовину увядшей, с обвисшими листьями пальмы, которая мучилась в медном горшке, и по скрипучей лестнице поднялись на пятый этаж. Там, в самом конце полутемного коридора, они и отыскали мастерскую Ги. Она размещалась в маленькой комнатке с низким потолком, гораздо более чистой и опрятной, чем пансионат в целом; окно комнаты выходило в небольшой внутренний дворик. На фоне окна выделялся силуэт женщины, согнувшейся над стрекотавшей швейной машинкой. Мужчина в белом фартуке и в рубашке с высоко закатанными рукавами вырезал что-то из большого куска розовато-лиловой шерсти, раскатанного на длинном столе, занимавшем большую часть комнаты. Слева от двери, на стеллаже, были сложены рулоны тканей, а справа стояли две передвижные, на колесиках, высокие вешалки, на которых что-то висело; туалеты были закрыты сверху белой оберточной бумагой.

— Ну вот, теперь я вам все покажу, — сказал Ги после того, как познакомил девушек с закройщиком и со швеей, которые как раз собирались уходить. Ги начал по очереди снимать туалеты с вешалок и осторожно вынимать их из-под оберточной бумаги. Здесь были весьма художественно сделанные шелковые жакетки и юбки в размытых розовом, бледно-лиловом, голубом с красным тонах и такие же по цвету, только более темных оттенков, брюки из джерси. Были и вельветовые костюмы цвета граната, топаза или сапфира, которые можно было надеть с шерстяным пальто подходящего оттенка. Модели были простые, без корсетов, вставных или набивных деталей.

— Эту одежду надо носить с какими-нибудь яркими и необычными украшениями, лучше всего золотистых оттенков, — объяснял Ги, а девушки тем временем примеряли то одно, то другое и долго восхищались каждой вещью, глядя на себя в большое зеркало. — Я конструирую один плащ, но делаю его в трех вариантах по длине: можно выбрать любой. Его можно носить и с поясом, и без пояса, и он будет сочетаться с любой другой вещью из той же коллекции. — Ги извлек откуда-то светло-коричневый габардиновый плащ на пурпурной шерстяной подкладке. — Мне очень хочется сделать этот фасон еще оловянно-серого цвета с бледно-розовой подкладкой. Но для первой коллекции мне просто не по карману делать один фасон в нескольких цветовых гаммах.

— Мне почти все нравится, — с восторгом заключила Джуди после того, как они с Максиной, помешанные на модной одежде, как и все девушки, вот уже на протяжении получаса мерили, не останавливаясь, все, что показывал им Ги. — Они все так легко надеваются. Я бы даже сказала, что в этой одежде, должно быть, очень легко жить. Впечатление такое, как будто на тебе вообще ничего не надето. Этих вещей на себе просто не ощущаешь.