До края земли - Элизабет Лоуэлл (1983)

Тишину в комнате нарушали лишь дыхание Кэт да приглушенный шум моря. Опустив голову на подушку, Кэт уставилась на две фотографии в красивых рамках, висевшие на противоположной стене. Ей уже давно хотелось показать эти фотографии Трэвису, но она ждала, пока для них изготовят подходящие подложки и рамки.

И вот теперь все готово. Только нет Трэвиса, он уплыл.

На первой фотографии, увеличенной до реальных размеров, был крупным планом запечатлен Трэвис. Кэт сняла его в тот вечер, когда он вырезал для Джейсона лодку. От изогнутого в виде гусиной шеи светильника падал косой свет, окрашивая волосы Трэвиса в золотистый цвет. Голубовато-зеленые глаза походили на аквамарины. Взгляд выражал энергию, сосредоточенность и ум. Свет омывал руки Трэвиса, подчеркивая силу и оттеняя тонкие шрамы на его длинных пальцах, держащих кусок черного дерева… На поверхности древесины плавными кривыми линиями застыли отблески лучей, отраженных стальным ножом.

Снимок поражал своей реальностью. Кэт казалось, что стоит ей позвать Трэвиса, как он поднимет глаза и улыбнется ей.

Вторая фотография, тоже большая, размером с газетный разворот, была сделана, когда Кэт впервые увидела “Повелительницу ветров”. В тот момент она еще не знала ни названия яхты, ни имени ее создателя. Половину темнеющего неба занимал сияющий диск солнца. Как призрак из легенды черное судно во всей своей неукротимой силе и элегантной красоте вознамерилось проплыть сквозь раскаленный глаз Бога.

Это была одна из лучших работ Кэт, но сейчас она не могла ни с кем разделить удовольствие от созерцания своего шедевра.

Кэт закрыла глаза, но образ летящей сквозь полумрак в надвигающуюся ночь “Повелительницы ветров” преследовал ее.

Она хотела бы возненавидеть Трэвиса, но понимала, что у нее это не получится.

Да, он мог заставить женщину испытать гнев, ярость, бешенство и даже нечто большее. Но ненавидеть его? Нет, этого не будет никогда.

Трэвис создал много прекрасного. Он научил Кэт любви. Он обжигал, как огонь, горящий в холодной ночи. Кэт знала, что играет с огнем, и все же решилась приблизиться к нему. Значит, это ее вина, а не его.

А теперь, когда все было сказано, когда звук последнего слова растаял в воздухе, стало ясно, что Трэвис дал ей красоту, какую суждено познать лишь немногим женщинам. Какое-то время Кэт наслаждалась его свирепым и ласковым огнем и горела вместе с ним. Теперь же огонь отгорел, искры рассеялись по ветру, и у нее не осталось ничего, кроме воспоминаний о тепле… и маленького тлеющего уголька. Этот уголек, тлеющий в Кэт, боролся за свою жизнь. Он должен получить шанс разгореться.

Кэт повернулась к телефону, подняла трубку и набрала семизначный номер. После третьего гудка женский голос ответил:

– Агентство Тайдуотера – продажа с аукционов. Чем можем помочь вам?

* * *

Кэт выписала последний чек, заклеила последний конверт, прилепила к нему последнюю марку, откинулась на подушки и оценивающим взглядом осмотрела стопку конвертов. Кредитные карточки потерпят еще с месяц. Подождут своей очереди и ссуды под проценты. То же самое будет с арендным взносом, с оплатой проявки пленки и изготовления рамок.

Обо всем этом Кэт подумает в следующем месяце. Ей предстоит о многом позаботиться в следующем месяце, но только не сейчас.

Не сейчас. Сегодня Кэт довольствовалась тем, что уже оплачены обучение близнецов и приданое ее мамочки и на счету у нее еще остались деньги недели на три. Возможно, даже на четыре, если жить очень, очень экономно. А если вдруг этого не хватит… – что ж, она как-нибудь найдет способ удержаться на плаву.

“Я ведь хорошо плаваю, – подумала Кэт, – и пусть теперь это качество поработает на меня”.

Она повернулась на бок и прижала к животу еще одну подушку, стараясь не обращать внимания на спазмы. Кэт убеждала себя, что кровотечение за долгие дни, проведенные в постели, уменьшилось, но и сама не верила в это.