До края земли - Элизабет Лоуэлл (1983)

Подсознательно она надеялась, что фотографии еще не готовы, но вместе с тем понимала, что обязана успеть привести все в надлежащий вид для выставки “Свифт и сыновья”. Поэтому гораздо лучше, если фотографии уже отпечатаны.

Кэт с тоской подумала, что хорошо бы немного вздремнуть. Чтобы прилечь, нужно только снять ящички со слайдами с низенького диванчика и освободить для себя место. Тогда она лежала бы под открытыми окнами и слушала шум прибоя.

Сегодня он был очень сильным, почти завораживающим. Южный шторм обрушился на полуостров Нижняя Калифорния, тропические облака и трехметровые волны достигали и побережья Лагуны-Бич.

Но все-таки Кэт устояла перед искушением растянуться на диване. Она и так с трудом засыпала вечером, даже если не дремала днем.

Кроме того, работа отвлекала ее от мыслей о “Дэнверсе – погибели женщин”.

Бросив еще один взгляд на диван, Кэт потянулась за листком бумаги, вставила его в пишущую машинку и начала печатать еще одно письмо очередному “уважаемому господину”, который до сих пор не удосужился заплатить ей.

Только в пять часов она вспомнила об обеде. Зная, что доктор Стоун неодобрительно относится к арахисовому маслу и печенью, Кэт поднялась в кухню. Заглянув в холодильник, она решила сделать омлет с сыром, но съела его без всякого аппетита.

Наводя порядок в кухне, Кэт старалась не прислушиваться, звонит ли телефон. В паузах между мощными ударами прибоя стояла полная тишина. Сегодня мерный гул прибоя не успокаивал ее. Она напряженно ждала телефонного звонка и боялась визита надутого поэта.

– Мне нужно хорошенько прогреться в ванне, – сказала себе Кэт, чтобы нарушить зловещую тишину, не внушавшую ей беспокойства до появления Трэвиса. – Ванна для меня – лекарство, а не пустая трата времени. Необходимо или принять, расслабляющую ванну, или выпить стакан вина. А может, сделать и то и другое. Пожалуй, сделаю и то и другое.

Да, чтобы успешно справиться с “Наследным принцем слащавости”, нужно быть в лучшей форме, чем сейчас. И уж конечно, нельзя прислушиваться к телефону и вытягивать шею в надежде увидеть “Повелительницу ветров”, летящую по вечернему морю.

– Но прежде чем я заставлю себя отказаться от этого, я перестану дышать, – горько заметила Кэт.

Шум воды в ванной заглушал грохот прибоя. Кэт наслаждением погрузилась в воду. Потом долго сушила волосы, спадавшие каштановыми волнами на спину. Внезапно она отложила расческу, взглянула в зеркало и увидела свое бледное лицо.

– Я похожа на бродячую кошку, подобранную на улице.

Она быстро закрутила волосы в узел на макушке и закрепила их черным деревянным гребнем. Надев все черное – белье, брюки и водолазку, Кэт снова взглянула в зеркало и с мрачным удовлетворением кивнула. Никто не назовет ее наряд привлекательным, даже самовлюбленный Эшкрофт.

В дверь трижды позвонили. Приехал “Наследный принц слащавости”. Кэт быстро надела черные туфли и пошла открывать.

– Кто-то умер? – спросил он.

– Судя по твоему вопросу, тебе нравятся женщины в розовых оборках.

Эшкрофт последовал за Кэт вниз по винтовой лестнице. Она щелкнула выключателями, и единственным источником света в комнате осталась подсветка стола.

– А где мальчик-любовник? – Эшкрофт осмотрелся.

– В морозилке вместе с другими продуктами, у меня просто нет времени его съесть.

Поэт вздрогнул.

– Не понимаю твоих шуток.

– С этим нет никаких проблем. Пока ты держишь руки далеко от меня, тебе не угрожает закончить жизнь рядом с мясным фаршем.

Эшкрофт пожал плечами.

– Ты много потеряешь, крошка.

– Я переживу это. Вот.

Кэт передала ему фотографическое увеличительное стекло в виде усеченного конуса высотой около десяти сантиметров. Его нижнее основание было шире окуляра с увеличительной линзой.

– Что это такое? – спросил Эшкрофт.

– С помощью этой штуки просматривают слайды.

– А как насчет экрана и диапроектора?