Сердце мое - Элизабет Лоуэлл (1997)

Шелли придвинулась еще ближе к Кейну, внимательно всматриваясь в серебристый блеск его глаз, кажущихся еще темнее из-за густых почти черных ресниц… Она смотрела на его прекрасные тонкие губы — эту улыбку она не сможет забыть уже никогда в жизни. И она не спрашивала его, почему он улыбается. Она сама знала почему.

Действительно, в тех-немногих уголках планеты, оставшихся не тронутыми, не прирученными человекои, есть что-то совершенно особенное — какая-то загадка, тайна. Шелли часто думала о них как о диких стражах самого времени, соединяющих прошедшие дни человечества с его таинственным, никому не известным будущим. Эти нетронутые уголки словно говорили человеку, что не все в этом мире должно быть изменено, некоторые вещи нужно просто уметь принимать такими, какие они есть, — в этом-то и состоит настоящая мудрость. Эти места — вызов вечно мятущейся человеческой душе, но в то же время они дарят ей благословенный покой.

— В общем, получилось так, что я искал один металл, а напал на другой, — прервал ее раздумья Кейн.

— Золото? — догадалась Шелли.

— Именно. Я набрел на золотые прииски. Крохотные золотые слитки, которые приносила река, были такой потрясающей чистоты, что, казалось, проведи я по ним пальцем — и на поверхности останется след.

Глаза Шелли изумленно расширились. Господи, — прошептала она.

— Тогда я понял, — продолжал Кейн, — что набрел на совершенно удивительное, редкое месторождение.

— Но откуда же река приносила эти слитки?

— Ну, ответ на этот вопрос стоил бы нескольких миллиардов долларов, — сухо произнес Кейн. — Если ты, конечно, говоришь об основном месторождении, а не о крохотных блестящих песчинках-слитках, которые сносились вниз по течению.

Шелли рассмеялась и, заинтригованная, пододвинулась еще ближе. Глаза ее горели неподдельным живым интересом.

— Видишь ли, тот участок, на котором я обнаружил эти крохотные слитки, лежал значительно ниже по течению реки, чем то место, где в нее впадало несколько притоков, спускавшихся с горных склонов, — объяснил он.

— С горных склонов? — переспросила Шелли.

— Да. Причем довольно крутых и высоких. И золото, как ты понимаешь, могло намываться с любого из них — абсолютно с любого. Эти крохотные слиточки были на удивление гладкими, обкатанными водой — казалось, они проделали довольно долгий путь по реке, прежде чем встретиться со мной…

— И что же ты сделал? — Шелли явно не терпелось узнать окончание приключения.

Голос ее сейчас был чуть хриплым… Ее интриговал его рассказ и одновременно гипнотизировало прикосновение губ Кейна к ее пальцам.

— Если бы я возвратился, неся с собой пригоршни золота, найденные мною в реке, — сказал он, — на это место пришли бы тысячи людей, настроенныхвтнюдь не романтично, и истыкали бы там все, что только, можно, своими гидравлическими установками, пытаясь выкачать как можно больше золота.

Сама того не осознавая, Шелли прикусила нижнюю губу и покачала головой, представив себя в шкуре Кейна в тот момент — ему предстояло принять решение не из легких.

— С другой стороны, если бы я обнаружил точное местоположение основных залежей, — продолжал он, — я бы зажег свет надежды в жизни многих маленьких детишек, живущих в тех местах. И с радостью поставил бы свечи в той крохотной деревенской церквушке — за их будущее. Если бы я обнаружил точное местоположение. Точнее, составил бы аккуратный рапорт с его указанием.

— Но ты… не сделал этого? — осторожно спросила его Шелли.

— Нет, — просто ответил он. — Я никому не сказал ни единого слова. В конце концов, основные залежи могли находиться где угодно, на огромной территории приблизительно в пять тысяч квадратных миль.

— Все равно, что искать иголку в стоге сена, — отозвалась Шелли. — Хотя и довольно дорогую золотую иголку…

Он кивнул.