Новый Орлеан - Клейтон Мэтьюз

Кроме того, это насторожило бы журналистов, которые сразу же учуяли бы, что тут что-то не так… Могла бы подняться паника… Учтите, что мы не знаем, откуда будут стрелять. Может, снайпер с крыши какого-то дома. Нет, нам надежнее всего прикрывать платформу с трех сторон пешими полисменами, сопровождающими ее по всему маршруту. Если они заметят, что какой-нибудь псих пробрался слишком близко к платформе — ему от них не уйти! Они таким вещам обучены и знают, на кого обращать внимание.

Лофтин кивал с умным видом, будто досконально разбирался в том, что ему объяснял капитан.

— Ладно… Теперь об этой лежачей демонстрации. Известно, где планируют ее устроить? — поинтересовался он.

— Понятия не имею.

— А где, по-вашему, наиболее вероятное место ее проведения?

— Где-нибудь на Кенел-стрит. Здесь всегда собирается больше всего народу, и демонстрация может привлечь особое внимание… Пойдемте, я вам покажу.

Изумляясь самому себе, Джим Боб обошел стол и потянул за нижний край свернутой в рулон карты, укрепленной на фанерной перегородке. Пользуясь трубкой как указкой, он принялся объяснять Лофтину:

— Парад начинается здесь и продвигается вот так.

А здесь, в этих кварталах на Кенел-стрит, установлены телекамеры. Вот где-то здесь они и устроят свою демонстрацию, Спорю на что угодно.

Новым местом жительства Эбон выбрал модный мотель на шоссе Шеф-Мантер. Во время масленицы номера там нарасхват, и заказывать их необходимо заблаговременно. Так что Эбону, чтобы вселиться в мотель, пришлось кое-где поднажать. Игра стоила свеч, поскольку он знал, что полиции и в голову не придет искать его в столь дорогостоящем заведении.

Сейчас он сидел у себя в номере возле двуспальной кровати, не обращая внимания на окружающую его пластиковую имитацию римского великолепия.

По обе стороны от него устроились Эмбер и Грин, все трое внимательно рассматривали расстеленную на кровати карту города.

Эбон никому ни словом не обмолвился о точном месте проведения лежачей демонстрации, даже Эмбер и Грин до сей поры оставались в неведении. Эбон давно уже подозревал, что новоорлеанская полиция внедрила одного-другого стукача в его Лигу. Это было логично. Лично он был бы разочарован, если полицейские этого не сделали. Наличие стукачей в его организации придавало ей значимость и свидетельствовало о том, что полиция считает ее достаточно опасной.

Эбон ткнул в карту длинным пальцем:

— Вот здесь, в этом квартале на Кенел-стрит. Сюда и будем подтягиваться.

— Времени у нас маловато, — усомнился Эмбер.

— Нам хватит. Те, кого мы отобрали, готовы?

— Ага, конечно. Собрались у штаб-квартиры Лиги и ждут твоего приказа двигаться к месту. Тридцать человек, как ты распорядился.

— Слушай, Эбон, до сих пор не могу понять, зачем нам тащить с собой баб долбанных. Они будут только путаться под ногами, когда начнется потасовка, — вмешался Грин.

— Тысячу раз уже объяснял. — В голосе Эбона послышались раздраженные нотки. — Как это будет выглядеть, если у нас соберутся одни только мужики? Рожи клейстерные подумают, что женщины наши сплошь трусихи, что они нас не поддерживают. Кроме того… — на лице его расплылась широкая улыбка, — сейчас ведь эпоха движения за равные права женщин. Вот наши тетки и хотят участвовать в демонстрации наравне с мужиками. Я даже подумывал затащить на нее детей…

— Детей! — потрясение повторил Эмбер.

— Детей. Но передумал. Если начнется заваруха, а она начнется, как пить дать, они могут запаниковать и все нам испортят. Теперь, Эмбер… — продолжал Эбон деловитым тоном, — люди знают, чего от них ждут, что им делать, когда поступит приказ начинать?

— Знают. Им надо будет встать в три цепи, человек по десять в каждой, и ждать, когда приблизится первая платформа. Тогда они укладываются на асфальт перед нею в три ряда с интервалом между ними примерно в двадцать футов.