Сама невинность - Бертрис Смолл (2003)

— Лорд Мэрин помчался в погоню за Айлин. Боюсь только, что ему нелегко придется, ибо она могла выбрать любую дорогу. Гвинфр уже полуразрушен. Оставь свою затею. Если Мэрии когда-нибудь вернется, у него будет хоть какое-то убежище. Поедем домой, к нашему сыну, Ранульф. Ему давно пора иметь брата или сестру.

Эльф улыбнулась, и Ранульф с готовностью кивнул. Как он мог отказать ей в таком требовании? Мэрии Ап-Оуэн почти разорил его, зато жена благополучно вернулась.

Они направились к остальным, и господин Эшлина только сейчас заметил Арвид.

— Кто это? — осведомился он.

— Ее зовут Арвид, — начала Эльф.

— Та, которая предала тебя? — перебил Ранульф, мрачно сводя брови.

— Та самая, — хладнокровно подтвердила Эльф. — Она моя новая служанка, господин, и я больше ничего не желаю слышать. Арвид совершила печальную ошибку. Ей пришлось служить подлой, коварной женщине. Но она раскаивается в своем грехе и, кроме того, оказала нам неоценимую услугу. Арвид знала о нашем сыне, однако помогла мне избавиться от молока еще до того, как я появилась в Гвинфре, и никому не рассказала о малыше. Что, по-твоему, сотворила бы Айлин, узнав о Симоне? Все дьяволы ада не помешали бы ей пробраться в Эшлин и украсть мое дитя. Молчание Арвид спасло всех нас. Арвид заслуживает лучшей участи, и я позабочусь о том, чтобы она не погибла. Она свободнорожденная и обладает добрым сердцем. Она честно служила Айлин, и в награду хозяйка бросила ее. Клянусь, больше Арвид никому не причинит зла.

— Похоже, я ни в чем не могу тебе отказать, милая моя супруга, — усмехнулся он.

Эльф приподнялась и нежно поцеловала его в губы.

— Спасибо, господин мой, — прошептала она, когда он усаживал ее в седло.

Ранульф вскочил на коня.

— Мы едем за толовой валлийца, господин? — осведомился Сим.

— Нет, — ответил Ранульф и коротко объяснил причины такого решения:

— Мэрин Ап-Оуэн погнался за Айлин де Варенн. Он достойно накажет ее, если поймает, а если же ничего не выйдет, значит, сам будет наказан. Едем домой! — заключил он.

Во второй половине дня они вышли к границе и оказались в Англии. День по-прежнему оставался ясным. По пути они никого не встретили. Следующие три дня они продвигались к Эшлину, разбивая лагерь по ночам в открытом поле. Лошадей стреноживали и пускали пастись, а вокруг разбивали костры, чтобы отпугнуть хищников. Такому большому отряду не грозило нападение разбойников. Они питались хлебом, захваченным еще из дома, и той дичью, которую удавалось убить.

Наконец утром четвертого дня они въехали на холм, откуда открывался вид на Эшлин. Сердце Эльф забилось быстрее. Как часто по ночам она гадала, увидит ли когда-нибудь свой дом.

Увидев, как просияла жена, Ранульф крепко сжал ее руку, Их глаза встретились, и Эльф улыбнулась.

— Симон не узнает меня, — пожаловалась она.

— Это ты его не узнаешь! Когда я отправился в Нормандию, ему не было двух месяцев. К моему возвращению в канун Рождества ему исполнилось семь месяцев. Я был поражен. Передо мной оказался совершенно другой ребенок! Подожди немного, сама все поймешь, малышка. Он уже поднимается на ножки, ползает и непрерывно болтает какую-то чепуху. Его няньки уверяют, будто понимают каждое слово. Но я не способен разобрать ничего, кроме слова «па», которое он твердит каждый раз, когда видит меня. Что за чудесный ребенок, малышка! Не обижайся, если сначала он будет чуждаться тебя, скоро вновь полюбит и, вероятно, даже не вспомнит, что когда-то разлучался с матерью, — объявил Ранульф и тихо добавил; — Сегодня, малышка, мы попробуем зачать братца для Симона. — Он выпустил ее маленькую ладошку и улыбнулся.

— А мне нужна дочь! — дерзко возразила она.

— Сделаем для этого все возможное, — заверил Ранульф с широкой ухмылкой.

Эльф рассмеялась, и они вместе спустились с холма к Эшлину.