Королева - Шарон Сэйл

Естественно, сама она натянула на лицо улыбку, что дало Коди слабую надежду на прощение.

— И запомни: я не люблю пиццу с анчоусами и маслинами, — как ни в чем не бывало добавила она у самой двери.

Толкнув дверь, она вошла в ресторан. А Коди пусть решает, следовать ему за ней или нет.

Менее чем через месяц должна начаться учеба в школе. Коди стоял на веранде, наблюдая, как мальчики с легкой руки Квин играют на заднем дворе в так называемого «одноглазого кота». Из-за разницы в возрасте Боннер опасался, как бы с началом учебы они не отдалились друг от друга, особенно Донни, который уже стал тинейджером. Оставалось лишь надеяться, что их привязанность друг к другу с годами не исчезнет.

— Кто победил? — спросила Квин. Коди повернулся к ней и улыбнулся:

— Никто. Вернее, все. Именно в этом прелесть игры, не так ли?

Квин кивнула:

— Мы с сестрами всегда так играли. Частично потому, что у нас совсем не было игрушек, но еще и потому, что в нашем дворе не хватало места для других игр.

— Ты скучаешь по ним? — спросил Коди.

Закусив губу, она отвела взгляд.

— Больше, чем ожидала.

— Ну так позвони им, и пусть счета тебя не беспокоят. Ты ведь знаешь, деньги меня не волнуют.

Квин припомнила, как он старался щадить ее чувства с того самого злополучного дня в Сноу-Гэпе и с благодарностью ответила:

— Я знаю. Просто… У нас с Лаки нет возможности связаться друг с другом, а когда я однажды попыталась дозвониться до Даймонд, то получила от ворот поворот.

Квин нахмурилась, вспомнив, как неприязненно с ней говорила секретарша фирмы звукозаписи, которая организовывала выступления Джесса Игла. Впрочем, она тут ни при чем: наверняка в фирму постоянно звонят поклонницы Игла с просьбой позвать его к телефону, а сотрудники стараются оградить его от них.

— Мне, видимо, никогда уже не встретиться с ними снова, — сказала Квин и нарочито громко закашлялась, ибо голос ее дрогнул. Никакими словами не передать ту боль, которая терзала ее душу.

— Но почему? — спросил Коди. — Мне всегда казалось, что вы очень любили друг друга.

— Конечно, любили… то есть любим, — поправилась она, — но, когда Джонни умер, мы не могли оставаться в Кредл-Крике. Каждая из нас выбрала свой путь в жизни, и сейчас пока не ясно, где нам встречаться.

— Зачем же вы тогда продали свой дом?

Коди слишком мало знал о ее жизни, чтобы понять, в чем дело.

— Сложилась ужасная ситуация, — вздохнув, ответила Квин, — и если бы мы там остались, то просто не выжили бы.

Развернувшись, она ушла в дом, оставив Коди размышлять над сказанным. И хотя Квин никогда не жаловалась, он пришел к выводу, что Квин чувствует себя очень одиноко без своей семьи.

Теперь ему вспомнилось собственное детство. Коди был единственным отпрыском в семье военного. Он рос, не имея постоянного дома и чуть ли не каждый год меняя школу в зависимости от того, куда переводили служить его отца. Такой образ жизни стал для него нормальным явлением. Спустя два года после женитьбы на Клер родители его умерли один за другим с разницей лишь в несколько месяцев. Правда, к тому времени он уже стал жить своей жизнью, с головой уходя в работу и лишь урывками занимаясь семьей.

Подполковник Коди Боннер командовал эскадрильей, входящей в состав Пятьдесят девятого авиационного полка, расквартированного на военно-воздушной базе в городе Эглине, штат Флорида. Он был отличным офицером, но из ряда вон плохим отцом, поэтому после смерти Клер он чуть не лишился своих сыновей. Сейчас ему стало ясно, что ничто не могло бы возместить ему эту потерю.

Он вздохнул, сунул руки в карманы и вслед за Квин вошел в дом. Иногда жизнь складывается чертовски трудно.

Наступил вечер. Утомленные игрой, мальчики быстро проглотили еду, наспех приняли ванну и без лишних напоминаний отправились спать.