Лаки надеялась, что такая работа поможет ей забыть Ника Шено.

— Куда она уехала? Боже милосердный! Флаффи, вы должны сказать мне, куда она уехала! Мне необходимо найти ее и все объяснить…

Люсиль Ламон было больно смотреть на несчастное лицо Ника Шено и уж тем более говорить ему, что ей ничего не известно, но это было чистой правдой, которую она вынуждена была ему сказать.

— Ник, я не знаю, куда она уехала, — печально произнесла Флаффи и, заметив его недоверчивый взгляд, добавила: — Клянусь, это чистая правда! Она только сказала: «Флаффи, позаботься о моих вещах» — и все! Она звонила по телефону, но не сказала откуда. Я понятия не имею, где она сейчас и с кем.

— Но… — со стоном вырвалось у Ника. Больше он ничего не мог сказать. Его сердце разрывалось от горя.

Он отвернулся, чтобы не видеть невыносимого сочувствия в глазах Флаффи. Она была его последней и единственной надеждой. С тех пор как Лаки ушла из его дома, прошло целых три дня, но он все же не терял надежды отыскать ее. Каждый день он ждал от нее звонка и тяжелого разговора о поступке его отца, но ему и в голову не приходило, что она может исчезнуть бесследно и… навсегда.

— Она оставила почти все свои вещи, но сердце мое навсегда забрала с собой, — тихо проговорил Ник, рассеянно теребя шелковый шарфик Лаки и поднося его к носу, чтобы почувствовать знакомый запах ее любимых духов. На его глазах заблестели слезы, на губах появилась горькая улыбка.

— Ники… мне очень жаль, но…

Горестно пожав плечами, он положил шарфик на сумку с вещами Лаки, которую он принес ее бывшей квартирной хозяйке, и, засунув руки в карманы слаксов, сказал:

— Мне тоже очень, очень жаль… Семья Шено сломала ей жизнь, хотя я хотел лишь одного — любить ее. Наверное, я должен радоваться выздоровлению отца, но, черт возьми, я смотрю на него и вижу человека, которого совсем не знаю.

Флаффи нахмурилась и задумчиво произнесла:

— Мне кажется, она сильно ошибается, обвиняя в своих бедах кого угодно, только не своего отца. Но ты, Ник, тоже ошибаешься, пытаясь взвалить на свои плечи всю ответственность за ошибки твоего отца. Если бы не глубокое нервное потрясение, которое Лаки испытала в тот день, она непременно разобралась бы во всем и поняла, в чем истина. Она хорошая девушка, у нее доброе и справедливое сердце.

— Я должен найти ее и заставить выслушать себя… Хотя она уже доказала, что мои слова для нее ничего не значат.

— Меня она тоже не станет слушать. Во всяком случае, теперь, когда она в таком состоянии… Мне кажется, она сейчас испытывает слишком сильную душевную боль, чтобы прислушиваться к кому-либо, кроме призраков прошлого, напоминающих ей о непоправимых ошибках.

Ник задумался.

— Она рассказывала вам о своем прошлом? — спросил он наконец. — Когда мы были еще вместе, я пытался завести разговор об этом, но она всякий раз отшучивалась или меняла тему. Возможно, если бы я побольше знал о ее прошлом, то смог бы понять, почему она так ненавидит теперь меня и моего отца.

— Тогда почему бы тебе самому не отправиться в ее прошлое? — предложила Флаффи. — Я знаю, когда боль утихнет, она сама вернется. Лаки не из тех, кто стремится убежать от своих проблем. Думаю, она нашла какое-то тихое место и сейчас зализывает свои раны, пытаясь найти правильное решение. К тому времени, когда она вернется, ты будешь знать о ее прошлом достаточно много, чтобы суметь найти компромисс, если, конечно, захочешь этого…

Неожиданно Ник почувствовал, как душевное равновесие вновь возвращается к нему. Это было странно. Хотя он не раз задумывался о том, как она жила до того, как приехала в Лас-Вегас, ему никогда не приходила в голову идея самому съездить в ее родной городок, Крейдл-Крик, кажется. Теперь же, после разговора с Флаффи, им овладела решимость. Исход этой затеи представлялся ему весьма неопределенным, но в конце концов он был игроком!