Ставка на любовь - Шарон Сэйл

— Нужен, но не настолько, чтобы платить за это человеку, способному ударить ребенка. Забудьте об этом. Я найду кого-нибудь другого.

Лицо хозяина покраснело от ярости, и прежде чем он успел подумать, его губы сказали то, что нужно было Нику:

— Вам нужен этот сукин сын Хьюстон? Тогда ступайте на местное кладбище! Давно уже никто не клал цветов на его могилку!

— Чем же он так провинился? — спокойно спросил Ник.

Мужчина снова сплюнул на землю и, завидев направившуюся было к нему маленькую девочку, заорал:

— Сейчас же домой, черт тебя побери! Не видишь, я занят!

Ник молча ждал, стараясь не смотреть на послушно ковылявшую в дом девочку.

— Он выманивал у бедных шахтеров их деньги, заработанные потом и кровью! Пока он жил в нашем городе, он не работал ни одного дня! Зато с утра до ночи протирал штаны за столом в баре Уайтлоу с колодой карт в руках! Он… Хватит, мне пора заниматься своими делами, сэр.

Ник остался в полном одиночестве. Немного поразмыслив, он направился к холму, на склонах которого местные жители хоронили своих усопших, чтобы посмотреть на могилу человека, о котором здесь говорили с таким осуждением и даже презрением.

Воздух был прохладным, если не сказать холодным. Еще никогда в жизни Нику не доводилось видеть так много деревьев. Он вспомнил, как Лаки говорила, что в детстве любила играть в лесных чащах, и тут же подумал, что она, наверное, была такой же голодной и истощенной, как тот ребенок на бензоколонке. Судя по внешнему виду домов местных жителей, очень многие из них страдали от холода и голода.

В воздухе витал неистребимый запах нищеты и еще чего-то непривычного. Случайно взглянув на ноги. Ник заметил странного цвета пыль, собравшуюся на ботинках и брюках, пока он шел по траве. Недоумевая, он наклонился и провел пальцем по пыльной поверхности ботинка. На руке остался черный, словно сажа, след.

Неужели угольная пыль?

В воздухе стоял странный запах. Потянув носом, Ник решил, что это, должно быть, дым обогатительной фабрики, не видной из-за высоких деревьев. Впрочем, Нику вовсе не хотелось видеть место, где люди хоронили себя заживо ради того, чтобы прокормить семью.

Выбравшись из чащи, Ник очутился на склоне холма. Перед ним лежало кладбище Крейдл-Крика. Повсюду виднелись каменные надгробия самых разных форм и цвета. Имена и даты были выведены на них рукой непрофессионала, нос очевидной любовью. Постепенно проникаясь скорбной торжественностью места. Ник вдруг впервые осознал, что смерть действительно уравнивает всех — и богатых, и бедных…

Почти целый час он, склонив голову, бродил по склону холма, читая одну надгробную надпись за другой и не находя имени Джонни Хьюстона. Наконец он добрался до самого дальнего уголка кладбища. Выпрямив спину, он вздохнул, окидывая взглядом оставшиеся могилы.

Вот тут-то он и увидел ее. Далеко внизу, там, где он уже был, но с самого края, словно в стороне от остальных, виднелся небольшой, очень скромного вида крест, стоявший под углом к земле. Ник сразу понял, что это и есть могила Джонни Хьюстона.

Он поспешно двинулся вниз, на ходу удивляясь, как не заметил эту могилу раньше. Хотя надгробный холмик уже успел порасти зеленой травой, он все же выделялся своей сравнительной свежестью на фоне остальных могил.

Наклонившись к покосившемуся кресту. Ник попытался выпрямить его, но как только прикоснулся к нему, сразу понял, что крест треснул у основания, словно кто-то, проходя мимо, с силой пнул его ногой. Пришлось оставить его в прежнем состоянии. Глаза Ника потемнели, а губы сжались в суровую полоску. Даже после смерти этот человек не избежал всеобщего презрения.

Водя указательным пальцем по вырезанной на кресте надписи. Ник медленно прочел имя лежавшего под ним человека — Джон Джейкоб Хьюстон. Даты рождения и смерти не оказалось. На кресте было вырезано только имя.