Смерть за зеркалом - Константин Алов, Сергей Алов, Братья Аловы (2003)

— А к фелляции?

Ее теоретические знания в области секса потрясли Крюкова. Он и понятия не имел о существовании столь высоких материй.

— Нам, татарам, что фелляция, что флагелляция, все одно, — признался он.

— Ха! Фелляция — это когда хрен сосут, а флагелляция?

— Когда задницу дерут.

— Так ты садист?! — с испуганным восторгом вскричала Дина. — Сделай мне больно!

Крюков сделал.

— Ну не так же! — возмутилась партнерша.

— По-другому не умею, — проворчал он.

Ему вспомнился рассказ знакомого постового милиционера, деревенского парня, которому пришлось трахаться с мазохисткой.

«Ябу я ее, — рассказывал тот, — а она все: «Ну, ударь меня, ударь!» Ну, я ей и врезал так, что она с койки на пол слетела».

Крюков не выдержал и усмехнулся.

— Ты что, все? — с испугом спросила Дина.

— Нет, — успокоил он ее, — у меня семяизвержение регулируемое. Бывает, когда нужно, а не когда получится.

— Ты занимаешься по системе Кама-Сутра? — предположила она.

— А как же? Черный пояс, — подтвердил Крюков. — А еще система «Имсак». Арабская техника для одновременного удовлетворения всех четырех жен плюс десятка наложниц.

Непрерывные колебательные движения продолжались уже более получаса. Капитан подумал, что скоро не только ладони, но и кое-что еще у него покроется мозолями.

Он похвастался и сглазил. Внезапно Крюков почувствовал, что сам вот-вот кончит. Еще секунда, и он не выдержит! Капитан попробовал дыхательные приемы, попытался переключить внимание. Бесполезно. Оно подкатило…

— Слушай, Крюков, а как тебя зовут? — вдруг спросила Дина.

— Блин! — его словно окатило ледяной водой.

Он почувствовал, что акт бурного семяизвержения откладывается. Спасибо, эрекция сохранилась.

— Как ты сказал? Блин? — Дина засмеялась, ни на секунду не прерывая ритмичных покачиваний: вверх-вниз, вперед-назад. — Нет, честно, как тебя зовут? Только не ври!

— Хорошо… Ты сама… Напросилась… — Крюков говорил отрывочно, стараясь не выбиться из ритма движений. — Меня… Зовут… Пявчет…

— Что-о-о?! Л-а-а-а-а!..

Возглас удивления перешел в стон. Дина закатила глаза и судорожно задергалась. Крюков испугался, что она отдаст концы прямо здесь, в студии. Наконец судороги и стенания прекратились.

— Крюков, я кончила! — услышат он над ухом ее радостный шепот. — Ты представляешь? Кончила! Первый раз в жизни! И только из-за твоего дурацкого имени. Это же самое дурацкое имя в мире! — произнесла она с восторгом.

— Почему самое дурацкое? — обиделся он. — Пявчет — значит «Пятилетку в четыре года». А вот у нас в полку замполит был, его Мудленом звали. То есть «Мудрость Ленина».

— Иди в жопу со своим Мудленом! Давай продолжим. Рефлекс надо закрепить!

Они тиранили друг друга еще с полчаса до полного изнеможения, пока, наконец, Крюкову не удалось сбросить горючее…

Дина села на постели и покрутила на пальце свои эксклюзивные трусики, вернее, их остатки.

— Ну вот, зверюга, такие стринги порвал! Ведь последние были! Ладно, как только шоу закончится, специально съезжу в Москву, заскочу в бутик и куплю десять упаковок.

— Зачем так много? — удивился Крюков.

— А разве тебе уже надоело? — в свою очередь искренне удивилась Дина.

Что надоело? Трусы рвать или трахаться? уточнил Крюков. — А Лося своего куда денешь?

Дина всерьез задумалась.

А ведь ты прав. Может, мне за Лося не выходить? У него явно с этим делом проблемы. Нет! Выйду за Лося, а с тобой будем встречаться тайно. Должна же я иметь постоянного любовника! Ты куда?

— В душ, — отозвался Крюков, спешно ретируясь с поля битвы.

Идея стать штатным любовником дочки бандитского авторитета и жены его бригадира совершенно не устраивала сыщика. Отправляясь в душ, он прихватил с собой одежду. Обратно к страждущей нимфоманке Крюков решил не возвращаться ни под каким видом. Ни сегодня, ни вообще.